Эрл Гарднер - Небрежный купидон

Дрейк посмотрел на Мейсона и попросил:

– Объясни ей, Перри.

– В детективном деле, – сказал Мейсон, – имеется два вида наблюдений, миссис Ансон. Профессионального наблюдателя, очень трудно обнаружить. Он делает все, чтобы не попадаться на глаза своему объекту. Если же он предполагает, что его заметили, сразу звонит в свой контору и просит замены. При слежке в открытую оперативник, наоборот, старается привлечь внимание объекта, чтобы тот понял, что за ним установлено наблюдение. Для этого он проделывает все, чего ждут от сыщика. Не заметить его просто невозможно.

– Но кому может понадобиться слежка в открытую? – спросила миссис Ансон.

– Оперативник при этом виде работы с объектом всегда работает с кем-то в паре, – улыбнулся Мейсон.

– Что вы имеете в виду?

– При слежке в открытую действуют двое.

– Двое?

– Да, партнер наблюдающего – человек, который входит в доверие к объекту. Это обычно случайный знакомый, который добивается того, чтобы знакомство быстро переросло в дружбу.

– Я не сторонница скоропалительной дружбы, – сказала миссис Ансон.

– Давайте посмотрим на дело под другим углом, – сказал Мейсон. Предположим, вы случайно знакомитесь с женщиной, вкусы которой решительно во всем совпадают с вашими. К тому же она вам симпатична, отличается деликатностью, тактичностью и мягкосердечием. Едва ли вам может прийти в голову, что кто-то специально изучил ваши привычки и вкусы, а затем подослал к вам человека, который намеренно внушил вам уверенность, будто вы воистину родственные души с одинаковыми симпатиями и антипатиями, предрассудками и интересами. Планом предусмотрены частые встречи с этим человеком и вы постепенно проникаетесь к нему доверием.

– Продолжайте, – попросила Сельма Ансон.

– В нужное время, – сказал Мейсон, – он сигнализирует оперативнику, ведущему слежку в открытую и тот начинает ходить по пятам за объектом до того момента, когда объект не обратится к первому оперативнику со словами: «Посмотрите вон на того человека, который идет за нами. Вот уже дня три или четыре он не отстает от меня!». Если же объект окажется невнимательным, инициативу возьмет в свои руки сам оперативник и скажет: «Взгляните на типа, который повсюду нас сопровождает. Не поворачивайте сейчас головы, давайте дойдем до угла, там вы сможете его внимательно рассмотреть. Мне кажется, он следит за нами».

– И для чего все это? – с явным интересом спросила Сельма Ансон.

– Для того, – пояснил Мейсон, – что затем на какое-то время наступает затишье, но через день-два наблюдатель уже снова на месте, и первый оперативник говорит: «А ведь этот тип не оставляет нас в покое...» Естественно, вы начинаете рассуждать об этом, и оперативник непременно пожалуется: «Боже мой, ума не приложу, зачем кому-то вздумалось следить за мной?» Тяжело вздохнув, он неуверенно добавит: «Конечно, кое-какие основания имеются, но это до того сомнительно... просто не верится...» Естественно, объект спрашивает: «Боже, какие же это могут быть основания?» И вот тут-то оперативник выложит свои козырные карты. Давайте предположим, что объект подозревается в отравлении соседских кошек.

– Кошек? – воскликнула Сельма Ансон.

– Кошек, – подтвердил Мейсон. – Травит соседских кошек.

Миссис Ансон нахмурилась.

– Итак, – продолжал Мейсон, – оперативник заявляет: «Пожалуй, он действительно преследует меня. Понимаете, по соседству со мной проживают люди, которые обвиняют меня в отравлении их кошек. Я действительно терпеть не могу этих животных, об этом всем известно. Кто-то занялся истреблением кошек в нашей округе, а подозрение пало на меня. Вот я и подумал, не следит ли этот тип за мной в надежде раздобыть доказательства? На прошлой неделе от отравы околел какой-то очень породистый и дорогой кот, а его хозяин выкрикивал угрозы в мой адрес, не стесняясь в выражениях».

Сельма Ансон внимательно слушала.

– Затем, – сказал Мейсон, – оперативник рассуждает о людской мнительности и длинных языках, ну, а объект, естественно, интересуется, являются ли подозрения соседей обоснованными. Оперативник, после некоторого колебания, скажет: "Хорошо, вам-то я могу признаться, потому что уверен, вы не станете злоупотреблять моим доверием. Действительно, я их травлю. Ненавижу кошек. Эти вредные твари рыскают по моему саду и охотятся на птичек, которых я стараюсь приручить. У меня устроены кормушки на окнах, очаровательные птички все время прилетают и требуют корма. Мне доставляет неизъяснимое наслаждение следить за тем, как они клюют зерна. Но проклятые коты узнали об этом и собираются у меня в саду. Я считаю, что люди обязаны присматривать за своими животными и не разрешать им разгуливать, где вздумается. Ведь если у человека есть собака, он не разрешает ей свободно бегать по соседским участкам. В отношении же кошек у людей нет никакой ответственности, они смеются мне в лицо, когда я жалуюсь на их мерзких убийц, целыми днями прячущихся в моих кустах и подкарауливающих ручных пташек. Я объяснял соседям, что кормлю птичек, пусть они запирают своих кошек дома, но они не приняли меня всерьез. Что мне оставалось делать? Я купил отравы, закатал ее в сырой фарш и разбросал по саду, умоляя Небеса, чтобы все коты, приходящие в мой сад охотиться на птичек, издохли.

– А затем? – с неподдельным интересом спросила Сельма Ансон.

– Затем объект наверняка воскликнет: «Господи, наши взгляды совпадают решительно во всем! Откровенно говоря, я тоже прикармливаю птичек на подоконнике и фотографирую их через стекло. У меня есть несколько превосходных снимков, но потом на меня ополчились все окрестные коты, и я, хоть и не зашел так далеко, как вы, но все же подбросил отравы одному самому наглому коту, который буквально не желал вылезать из моего сада». После этого оперативник поинтересуется, трудно ли было раздобыть отраву. И вот тут-то, ничего не подозревая, объект выложит все подробности и про яд, и про то, как он его использовал. Оперативник, понятно, имеет при себе миниатюрный диктофон и на пленке будет зафиксировано каждое слово доверчивого объекта... Такой метод, конечно, дороговат, но бывают случаи, когда люди готовы выложить любые деньги, лишь бы добыть неопровержимые доказательства.

– Я поняла, – расстроенно сказала Сельма Ансон.

– Извините, – спросил Мейсон, – а не появилось ли у вас недавно новой приятельницы, перед которой вы стали откровенничать или могли бы пойти на откровенность?

Миссис Ансон нахмурилась.

– Пожалуй, да, – призналась она после некоторой паузы.

– Кто? – спросил Мейсон.

– Я собиралась на лекцию о Мексике и древней культуре Майя, – сказала миссис Ансон. – Я решила заранее познакомиться с темой, отправилась в библиотеку и взяла книгу о Юкатане. Через некоторое время второе место за моим столиком заняла женщина, у которой тоже была книга про Юкатан. Она обратила внимание на то, что я читаю. Ну, а я взглянула на ее книгу. Мы улыбнулись друг другу и разговорились. Я сообщила ей про лекцию, на которую намеревалась попасть вечером. Выяснилось, и она собирается туда же.