Эрл Гарднер - Напуганные наследники

– Хорошо, – задумчиво произнес Мейсон. – Вам придется научиться контролировать себя. Хотя ситуация не из лучших, возможно, мы что-нибудь придумаем.

– Я не могу понять, – заметила Вирджиния, – откуда появились эти пакеты и как их смогли подложить в мой чемодан. Багаж с опозданием привезли с самолета, но трудно представить, что на пути из самолета в багажное отделение аэропорта с чемоданом можно что-то сделать.

– Такое можно сделать не только в аэропорту. Вероятно, кто-то открывал чемодан после сдачи его вами в багаж, до погрузки в самолет. И мы не знаем, погрузили ли чемодан в багажный отсек самолета. Может быть, кто-то открывал его именно в самолете. Когда багаж выгрузили из самолета, произошла задержка. Это означает, что чемодан был выгружен на землю, где он и находился до того, как его забрал следующий погрузчик. Судя по конструкции самолета, багаж разгружается со стороны, обратной входным дверям. Пока чемодан находился на земле, совсем нетрудно было открыть его и вложить эти пакеты с наркотиками.

– Но зачем? – спросила она.

– В этом-то и загадка, – сказал Мейсон. – Вероятно, кто-то занимается поставками наркотиков. Этот человек знал, что о нем сообщили в полицию и его багаж будут осматривать. Поэтому он подложил контрабанду в ваш чемодан, а его сообщник дал знать полиции о его содержимом. По всей видимости, он достаточно точно описал вас, поскольку ожидавший в багажном отделении аэропорта офицер опознал вас, когда вы еще спускались по трапу самолета. Как был помечен ваш чемодан? На прикрепленной к нему бирке была написана фамилия или только ваши инициалы?

– Вы, наверное, знаете ту кожаную бирку, которая прикрепляют к ручке чемодана. На бумаге, вставляемой в бирку, были напечатаны мои фамилия и имя, а также адрес: «Эврика Армс Апартментс», четыреста двадцать два.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Вас освободят под залог. Я постараюсь как можно быстрее добиться предварительного слушания дела. По крайней мере, мы заставим полицию открыть свои карты. Полагаю, что произошла какая-то ошибка и мы сможем разобраться с ней. Но вам придется пережить несколько неприятных минут.

– Скажите мне, – с тревогой спросила она. – В аэропорту был фотограф. В газетах появятся мои фотографии?

– Фотограф? – переспросил Мейсон.

Она кивнула.

– Дело приобретает более серьезный характер, – мрачно сказал Мейсон. – Я этого не предполагал. Это была не просто ошибка... Да, фотографии в газетах, очевидно, появятся.

– С моим именем, адресом и всем остальным?

– Да, со всем. Возможно, будет фотография с выражением растерянности на вашем лице и над ней крупная надпись: «Бывшая секретарша обвиняется в торговле наркотиками».

– Но как газета могла послать туда своего фоторепортера?

– Вот в этом-то все и дело, – ответил Мейсон. – Некоторые полицейские обожают рекламу. Они сообщили дружественной газете, что собираются арестовывать молодую фотогеничную женщину. Газета публикует сообщение с фамилией полицейского. Приготовьтесь прочесть, что обнаруженные в вашем чемодане наркотики по существующим ценам стоят несколько тысяч долларов.

На ее лице появился испуг.

– Что произойдет после того, как меня освободят? – наконец спросила она.

– Возможно, ничего, – сказал Мейсон. – А возможно, несколько строк на последних страницах газеты.

– Меня _о_с_в_о_б_о_д_я_т_, как вы думаете? – с надеждой спросила она.

– Я адвокат, – ответил Мейсон, – а не гадалка. Я сделаю все возможное и пока это единственное, что я могу вам обещать.

Мейсон проводил Вирджинию Бакстер к месту, которое было отгорожено от остальной части зала суда.

– Пожалуйста, – успокаивающим тоном сказал он, – не нервничайте.

– Это все равно что просить замерзшего человека не дрожать, ответила она. – Я не могу не нервничать. Внутри, а, наверное, и снаружи, я трясусь как осиновый лист. Внутри у меня словно колотят крылышками тысячи бабочек.

– Это предварительное слушание, – объяснил Мейсон. – Рутинное дело для судья. Обычно он просто передает дело в Суд более высокой инстанции, при этом значительно увеличивая размер залога. Иногда даже не разрешает освобождать обвиняемого под залог. Да вы сами все увидите.

– У меня больше нет денег, мистер Мейсон. Я отдала все. Иначе придется за бесценок продавать мое недвижимое имущество.

– Знаю, – сказал Мейсон. – Я просто рассказал вам, что может случиться. Однако наличие у вас недвижимого имущества может повлиять на установление судьей размера залога.

– У вас нет надежды... выручить меня во время этих предварительных слушаний?

– Обычно, – сказал Мейсон, – судья передает дело в высшую инстанцию, если прокурор хочет, чтобы разбирательство было продолжено. Но иногда случаются удачи... Я никогда не слышал, чтобы дело доходило до допроса обвиняемого во время предварительных слушаний. Но если у судьи появится хоть малейшая возможность закрыть процесс, я буду настаивать на том, чтобы вас допросили, с тем чтобы судья увидел, с кем он имеет дело.

– Если бы не та ужасная статья в газете, – вздохнула она. – И не та фотография!

– С точки зрения редактора газеты, это был отличный материал, заметил Мейсон. – Видны удивление и ужас на вашем лице, и вам эта фотография может сослужить хорошую службу в предстоящем разбирательстве.

– Но она испортила мою репутацию, – ответила Вирджиния. – Мои друзья теперь будут шарахаться в стороны от меня.

Мейсон хотел было что-то сказать, но воздержался. Открылась дверь, ведущая в кабинет судьи.

– Встаньте, – приказал Мейсон своей подзащитной.

Зрители, находившиеся в зале судебных заседаний, поднялись. Судья Кортлейнд Алберт занял свое место и оценивающе посмотрел на обвиняемую.

– Сегодня мы проводим предварительные слушания по делу «Народ против Вирджинии Бакстер», – объявил он. – Все готовы к началу процесса?

– Защита готова, – сказал Мейсон.

Джерри Касвелла, одного из молодых заместителей окружного прокурора, часто посылали на предварительные слушания и он стремился создать себе репутацию и привлечь к себе внимание начальства. Он поднялся на своем месте.

– Обвинение, – драматично заявил Касвелл, – всегда готово.

– Вызывайте своего первого свидетеля, – сказал судья Алберт.

Касвелл вызвал носильщика из аэропорта.

– Вы знакомы с обвиняемой? – спросил он после того, как свидетель принял присягу.

– Да, сэр. Я видел ее.

– Семнадцатого числа этого месяца?

– Да, сэр.

– Вы работаете носильщиком в аэропорту?

– Да, сэр.

– Вы занимаетесь транспортировкой багажа?

– Да, сэр.

– Семнадцатого числа этого месяца обвиняемая показала вам в аэропорту чемодан?