Эрл Гарднер - Отложенное убийство

– И вот теперь мы подошли к той части показаний Андерса, в которую мне трудно поверить, – продолжал Рунцифер спокойным тоном. – Я просто не могу объяснить ваши действия, мистер Мейсон. Однако, я для начала перескажу то, что утверждает Андерс. Мисс Стрит позвонила вам, и вы приехали к ней на квартиру. Вы посоветовали мистеру Андерсу и мисс Фарр воздержаться от сообщения властям о происшедшем и вы сами отправились вместе с мисс Фарр в гавань, где у причала стояла яхта, чтобы попытаться каким-то образом не впутывать мисс Фарр в дело. Андерс клянется, что «Пеннвент» стояла у причала, когда он уезжал из яхт-клуба. Насколько вам известно, яхту в дальнейшем обнаружили недалеко от Сан-Диего, движущуюся по курсу к берегам Мексики, скорее всего, в Энсенаду. Труп Пенна Вентворта нашли полностью одетым. Тем не менее, Андерс утверждает, что мисс Фарр настаивала на том, что во время борьбы с ней на нем было только нижнее белье. Итак, мистер Мейсон... Ой, да, я забыл еще об одном факте. Полицейские, естественно, захотели проверит рассказ Андерса. Они отправились туда, где, по утверждению Андерса, он выбросил револьвер. Он поехал вместе с ними и точно указал место. Вы помните, мистер Мейсон, что вчера ночью была гроза. Полицейские с удивлением обнаружили, что кто-то очень тщательно обыскал участок, где Андерс выбросил револьвер. Следы были отчетливо видны на мягком грунте и практически покрывали все поле. Полицейские сделали гипсовые слепки со следов. Ваши ботинки оставляют абсолютно идентичные отпечатки. Из всего этого можно сделать единственный логический вывод: вы, мистер Мейсон, поехали в яхт-клуб, вы, мисс Фарр и, возможно, ваша секретарша мисс Стрит поднялись на борт «Пеннвента», обнаружили труп Пенна Вентворта и попытались предпринять шаги, чтобы не впутывать мисс Фарр в это дело или, по крайней мере, защитить ее доброе имя, если оно все-таки будет впутано. Вы одели труп Вентворта, завели мотор, вывели яхту из гавани, поставили на автопилот, определив курс на Энсенаду, а потом покинули яхту.

– Очень интересно, – сухо заметил Мейсон. – А каким образом мы покинули яхту?

– Возможно, рядом шла вторая лодка.

– А затем?

– Затем вы вернулись, чтобы найти револьвер, нашли и взяли его.

– Вы основываете ваши заключения на рассказе Андерса?

– На его признании.

– В чем он признался?

– В том, что вооруженным находился на борту яхты совсем не с благими намерениями.

– Это нельзя считать преступлением, – заметил Мейсон. – Что он сделал?

– Как он утверждает, ничего.

– А против меня у вас есть только то, в соответствии с заявлением Андерса, я отправился в яхт-клуб вместе с мисс Фарр, а он предположил, что я сделал то-то и то-то, не так ли?

– Его предположения вполне разумны.

– Мне очень жаль, но я ничем вам помочь не могу. Я не поднимался на борт «Пеннвента». Я не одевал никаких трупов. Я не имею к этому абсолютно никакого отношения. Я не знаю, кто сделал все то, что вы описали.

– Вы знаете, мистер Мейсон, что труп Пенна Вентворта находился на борту яхты?

– Нет.

– Нет? Но Андерс утверждает, что мисс Фарр сообщила вам об этом.

– Мои разговоры с моей клиенткой – конфиденциальны, – ответил Мейсон. – Я не имею права повторять сделанные ею мне заявления и советы, которые я дал ей. Поэтому этот вопрос снимается. Вы не имеете права спрашивать меня о разговорах с клиентами – как здесь, в моем кабинете, так и перед Большим Жюри и в зале суда.

– В общем и целом, вы правы, – согласился Рунцифер. – Однако, существуют исключения, касающиеся конфиденциальных сообщений, сделанных адвокату.

– Да, но я буду руководствоваться основными положениями закона, заявил Мейсон. – Вы, конечно, можете руководствоваться исключениями. Я утверждаю, что вы не имеете права задавать мне вопросы касательно советов, которые я даю своим клиентам. Теперь об остальном. Андерс утверждает, что я отправился в яхт-клуб, и думает, что я там производил определенные действия?

– Его выводы очень логичны, – настаивал Рунцифер.

– Простите, но я с вами не согласен, – возразил Мейсон.

– Вы можете предоставить какие-то объяснения?

– Нет.

– Тогда я по-другому сформулирую вопрос. Мистер Мейсон, что из заявления Андерса кажется вам нелогичным?

– Представлять аргументы по этому вопросу я буду только перед присяжными.

– Но, послушайте, мистер Мейсон, вы ходили по тому полю и искали револьвер!

– Ну и что из того?

– У вас не было на это права. Вам следовало сообщить в полицию об имеющем место преступлении.

– А откуда я знал, что совершено преступление?

– Вам сказали о том, что был произведен выстрел.

– Разрешите мне задать вам вопрос, мистер Рунцифер. Почему вы отправились искать этот револьвер?

– Мы хотели проверить рассказ Андерса.

– Другими словами, вы не были полностью уверены в его правдивости?

– Ну, он звучало несколько необычно. Мы понимали, что не исключено, что Андерс что-то скрывает.

– Ясно. Предположим, я тоже решил, что его рассказ следует поставить под сомнение, и попытался найти подтверждение его слов?

– Револьвер – вот полное подтверждение.

– Какой револьвер?

– Который был там.

– Почему вы так уверены, что на поле был револьвер? – не отступал адвокат.

– Мистер Мейсон, я пришел сюда совсем не за тем, чтобы спорить с вами, – несколько раздраженно сказал Рунцифер. – Вы прекрасно знаете, что револьвер там был.

– Вы искали револьвер сегодня утром?

– Да.

– Почему?

– Мы хотели проверить заявление Андерса, как я вам уже говорил.

– Другими словами, вы отправились туда, потому что не были уверены, что револьвер там. У меня, несомненно, должна иметься такая же привилегия.

– Я не считаю ваш ответ справедливым, мистер Мейсон. Писк револьвера – долг полицейских. Они должны были найти его и сохранить, как одну из улик.

– До сих пор вы говорили только об Андерсе. Почему бы вам не пересказать мне версию Мэй Фарр, моей клиентки?

– К сожалению, мисс Фарр отказывается делать какие-либо заявления. Я считаю, что это противоречит ее интересам, – сказал Рунцифер.

– Вы сообщили ей о заявлении Андерса?

– Естественно, мы...

– Ради Бога, – взорвался сержант Холкомб. – Мы пришли сюда, чтобы получить информацию, а не для того, чтобы подать все Мейсону на блюдечке с золотой каемочкой.

– Замолчите, сержант, – приказал Рунцифер.

Сержант Холкомб в негодовании сделал два шага по направлению к выходу, затем взял себя в руки и остался на месте. Его лицо побагровело, глаза горели гневом.

– Мне кажется, что своим отношением, мистер Мейсон, вы не выказываете желания сотрудничать, – заметил Рунцифер. – Я был с вами честен и откровенен. Вы – адвокат, и я не хочу арестовывать вас, не дав вам шанс объясниться.