Эрл Гарднер - Оскал гориллы

Этна кивнул и направился к лифту.

– Идите по лестнице, – сказал Мейсон и вернулся обратно в офис. Быстрее, Делла, помоги мне все тут обыскать – не спрятан ли здесь микрофон. Если они подслушивают конфиденциальные разговоры адвоката с клиентами, мы такое устроим, что им даже в страшном сне не могло привидеться.

Мейсон и Делла Стрит принялись тщательно обыскивать весь офис.

Не прошло и часа, как они признали свое поражение. Они осмотрели все углы и закоулки, заглянули за каждую картину. Они двигали мебель, подняли ковер, проверили каждый дюйм поверхности стен.

– Ну что? – спросила Делла Стрит.

– Я ничего не понимаю, – сказал Мейсон. – Они нашли что-то, о чем мы не знаем.

– Что это может быть?

– Провалиться мне на этом месте, если я знаю.

– Ты думаешь, она расскажет полиции то же самое, что и нам?

– Надеюсь, что нет, – сказал Мейсон.

Адвокат подошел к окну и стоял, угрюмо глядя на оживленную городскую улицу.

Неожиданно он обернулся.

– Делла, – сказал он, – бывает так, что иногда становишься ч_е_р_е_с_ч_у_р_ скептичным.

– Что ты имеешь в виду?

– Миссис Кемптон поведала нам историю, которая кажется сверхъестественной и странной, и вследствие этого мы не приняли ее всерьез.

– Ты имеешь в виду, что она, возможно, рассказала нам правду?

– Есть еще один вариант.

– Какой?

– Давай взглянем на все с такой точки зрения, Делла, – сказал Мейсон. – Предположим, тебе надо убить Бенджамина Эддикса, и предположим, ты хочешь, чтобы все выглядело так, что это сделал кто-то другой, а на тебя не пало бы даже тени подозрения.

– Ну? – спросила она.

– Тогда, – сказал Мейсон, – ты пригласила бы в дом Джозефину Кемптон. Ты сделала бы так, чтобы ее рассказу ни за что не поверил бы ни один Суд Присяжных. Затем ты идешь и убиваешь Бенджамина Эддикса и можешь быть совершенно уверена, что Джозефину Кемптон признают виновной.

– Но, Боже мой, как же сделать так, чтобы она обо всем этом рассказывала? – спросила Делла Стрит.

– Оцени-ка еще раз всю историю, – сказал Мейсон, – оцени хладнокровно, с точки зрения аналитика. Как можно отнестись к тому, что рассказала миссис Кемптон?

– Это просто безумие! – воскликнула не задумываясь Делла Стрит. – Это похоже на... на какой-то кошмар.

– Так вот, – сказал Мейсон, – похоже, что это и есть _и_м_е_н_н_о к_о_ш_м_а_р_.

– Что ты имеешь в виду, шеф?

– Давай проанализируем факты, имеющие отношение к делу. Эддикс нанимал людей, пытавшихся воздействовать гипнозом на животных, в частности на горилл.

– Ну и?

– У миссис Кемптон выпали из памяти два периода. В первый раз она решила, что потеряла сознание. Во второй раз ей показалось, что кто-то ударил ее по голове.

– Продолжай, – сказала Делла Стрит.

– Предположим, – сказал Мейсон, – что кто-то погрузил миссис Кемптон в гипнотический транс, и, пока она находилась в этом гипнотическом трансе, он внушил ей всю эту историю, в которую она должна была поверить, когда к ней вновь вернется сознание.

Делла Стрит широко раскрыла глаза.

– Шеф, – воскликнула она, – я готова поклясться, что так оно все и было! Это объясняет все происшедшее и... – Неожиданно ее горячий энтузиазм угас, голос пресекся, и она умолкла.

– Продолжай, – сказал Мейсон.

– Но ведь, – проговорила она с сомнением, – едва ли присяжные поверят в эту историю с гипнозом больше, чем в историю с гориллами.

– Располагая теми данными, что у нас уже есть, едва ли, – сказал Мейсон, – но это только начало расследования.

– Возможно ли загипнотизировать женщину и внушить ей такой сложный кошмар, да еще чтобы она, проснувшись, вспомнила его как в действительности происходившие события?

– Я думаю, да, – сказал Мейсон. – Я собираюсь это проверить. В конце концов, гипноз – это такая штука, о которой я очень мало знаю. Но все это по-прежнему не объясняет, как получилось, что полицейские были столь торжествующе уверены в себе, когда пришли арестовывать миссис Кемптон. Они наверняка что-то обнаружили. В ближайшие день или два мы будем знать намного больше. В этом деле много пока еще не известных нам поворотов.

– И даже, может быть, несколько тупиков, – преувеличенно серьезно заметила Делла Стрит.

Незадолго до полудня зазвонил телефон, Делла Стрит сняла трубку:

– Да... О, да... минуточку. Я сейчас взгляну. – Она повернулась к Мейсону и сказала: – Это Сидней Хардвик из конторы «Хардвик, Карсон и Реддинг».

Мейсон утвердительно кивнул.

– Да, мистер Мейсон здесь, – сказала Делла в трубку. – Он побеседует с мистером Хардвиком. Соединяйте, пожалуйста.

Мейсон взял трубку и произнес:

– Алло, Мейсон у телефона... Здравствуйте, мистер Хардвик.

– Мистер Мейсон, – сказал Хардвик, – я оказался в довольно странной ситуации. Мне бы хотелось встретиться с вами и мистером Джеймсом Этной.

– Когда? – спросил Мейсон.

– В ближайшее время, как только вы сможете.

– Где?

– Где вам угодно. В вашем офисе, если хотите.

– До какому вопросу?

– Речь идет о неком факте, поставившем меня в затруднительное положение, и, если говорить совершенно откровенно, это может иметь как благоприятные, так и неблагоприятные последствия для вашей клиентки, Джозефины Кемптон. Я предполагаю, что вам крайне необходима информация, касающаяся миссис Кемптон, но я также крайне заинтересован, в определенной информации, которой располагаете вы.

– Как скоро вы сможете приехать? – спросил Мейсон.

– Сразу, как только мы договоримся об удобном для вас и для мистера Этны времени.

– Приезжайте сюда через пятнадцать минут, – решил Мейсон. – Этна будет у меня. – Он повесил трубку и сказал Делле Стрит: – Дозвонись до Джеймса Этны, Делла, и скажи ему, что у нас важная встреча с Хардвиком. Передай ему, чтобы он немедленно отправлялся сюда.

Делла Стрит кивнула.

– Я вернусь к тому времени, когда подойдет Этна, – сказал Мейсон и пошел по коридору в офис Пола Дрейка.

– Дрейк у себя? – спросил Мейсон сидевшую у коммутатора девушку.

– Проходите прямо к нему, мистер Мейсон, – кивнула она. – У него никого нет. Я его предупрежу, что вы идете.

– Спасибо, – сказал Мейсон, открыл дверцу в низенькой перегородке, отделявшей небольшую приемную, и по длинному коридору направился в кабинет Дрейка.

Дрейк как раз вешал телефонную трубку, когда Мейсон вошел.

– Привет, – сказал Мейсон. – Есть что-нибудь новое?

– Я копаю все глубже и глубже, – сказал Дрейк, – у меня собран огромный материал, но я его еще не проанализировал. Там большое количество самой разнообразной ерунды.

– Сидней Хардвик, бывший при жизни Бенджамина Эддикса его адвокатом, а сейчас, вероятно, осуществляющий контроль за его наследством, в данный момент направляется сюда для встречи со мной, – сообщил Мейсон. – Судя по его поведению, ему что-то известно и это что-то его чертовски беспокоит. Ты не знаешь, что бы это могло быть?