Эрл Гарднер - Девственница-бродяга

– Кто же это?

– Женщина, которая приходила ко мне и называла себя матерью Вероники Дейл.

– Кто же она, по-твоему, на самом деле?

– Чтобы ответить на этот вопрос, Пол, нужно задуматься над тем, откуда она могла все знать.

– Что _в_с_е_?

– Она знала, что мать Вероники зовут Лаура Мэй Дейл, знала, что та содержит ресторанчик в городке неподалеку от Индианаполиса. Но точный возраст Вероники она не знала. Ей было известно, что Вероника получила работу в универмаге. Почему и откуда она знала все это, но ошиблась в возрасте Вероники?

– Понятия не имею, – сказал Дрейк.

– Со слов самой Вероники, – догадалась Делла Стрит.

Мейсон утвердительно кивнул. Некоторое время он молчал, пытаясь связать изложенные факты.

Молчание нарушила Делла Стрит:

– Но зачем эта женщина со своей выдуманной историей приходила к тебе? Неужели она не понимала, что эта ложь все равно раскроется? Она должна была знать, что делает.

– Да, это вопрос. А какой ответ можно предложить на него? – сказал Мейсон.

– Не знаю. Может быть, она действительно связана с Эриком Хэнселом?

– Задавая этот вопрос в Суде, – сказал Мейсон, – я внимательно следил за его лицом. По выражению лица Хэнсела узнаешь больше правды, чем по его словам. Когда я задал ему этот вопрос о фиктивной матери Вероники, он испугался. Но почему испугался? Что еще что-нибудь выплывет наружу? Прошлое-то у него богатое.

– Одно ясно, – вступил в разговор Дрейк. – Хэнсел и Вероника работали вместе. Проверка списка номеров показала, что из сорока водителей практически все давали ей деньги, но двое из них, очутившись в щекотливом положении, подверглись шантажу и платили Хэнселу.

– И чтобы добиться этого, Вероника постаралась, чтобы ее в ту ночь арестовали, – добавил Мейсон.

– А потом явилась фиктивная мать, – продолжал Дрейк. – Ее появление часть схемы шантажа.

– Зачем она вообще была нужна им? – спросил Мейсон.

– Ну как же, Перри! – усмехнулся Дрейк. – Им нужна была мамаша, которая выразила бы праведное негодование, говорила бы о конце доброго имени своей дочери и, наконец, потребовала бы денежную компенсацию.

– Но в данном случае никакой необходимости в мамаше у них не было, возразил Мейсон. – И до этого она ни в одном деле не появлялась. Вероника просто голосовала, а о ней проявляли отеческую заботу. Затем появлялся Хэнсел и грозил газетными сплетнями. По сути дела, эти люди вели себя по отношению к Веронике так, что никакого появления разгневанной мамаши просто не требовалось. Да и чем бы она могла помочь? Нет, Хэнсел прав, в этом деле вполне хватает двоих.

– И что из этого, Перри?

– То, что эта женщина пришла ко мне по своей воле, – ответил Мейсон. – А чтобы ответить на вопрос, зачем она приходила, нужно подумать о том, что она получила, – сказал Мейсон.

– Разве она что-нибудь получила? – удивился Дрейк.

– Она получила расписку, что заплатила мне сто пятьдесят долларов за все расходы, связанные с арестом Вероники Дейл.

– Она выложила сто пятьдесят долларов?

– Нет. Она выписала чек на эту сумму, как выяснилось, недействительный. То ли она пришла для того, чтобы получить расписку, то ли для этого и чего-то другого вместе. Заметь, Пол, что чек был на бланке, где следовало указать название банка. Такие чеки обычно используют крупные фирмы для удобства в обслуживании загородных или иностранных клиентов, у которых при себе вдруг не оказывается чековой книжки, а эта женщина вырвала чек из такой же книжки.

– Постой, Перри, но для чего же она сделала это? Она же не думала, что ты просто коллекционируешь бланки или чеки и никогда не пускаешь их в ход?

– Значит, она хотела, чтобы я получил этот чек.

– Но зачем?

– Ранее мы исходили из того, что она участница шантажа, и у нас ничего не вышло. Давайте попытаемся подойти к делу с другой стороны. Возможно, что она хотела дать мне оружие против шантажиста, чтобы я мог сказать Хэнселу: «Ошибаетесь, сударь, Эдисон не платил за нее. Платила ее мать. Вот чек – доказательство тому».

Дрейк присвистнул.

– Вот так, Пол. А теперь эти странные отпуска. Фэррел берет две недели перед самым собранием акционеров, чтобы с кем-то встретиться, и бросает важные дела. Миртел Нортран, казначей компании, берет такой же отпуск и в то же самое время.

– Но ведь эта Нортран терпеть не может Фэррела и полностью верна Эдисону, – заметил Дрейк.

Мейсон кивнул.

– А Фэррел обещал этой рыженькой продавщице, что она займет место Миртел Нортран. Значит, он хотел убрать Нортран, – предположил Дрейк.

– Или перевести ее на новую должность, – добавил Мейсон, – так, чтобы ее прежнее место стало вакантным.

– И что же нам теперь делать, Перри? – после некоторой паузы спросил детектив.

– Искать Миртел К. Нортран, – ответил Мейсон. – Когда мы ее найдем, Пол, я думаю многое прояснится.

Утреннее солнце освещало высокие белые здания жилых кварталов города.

– Приехали, Пол, – сказал Мейсон, припарковывая машину. – Делла, твой блокнот наготове? Жаль, что у нас нет ключа, – сказал Мейсон, направляясь к двери.

Дрейк с угрюмым видом извлек из кармана связку ключей и отмычек, заметив:

– Мне все же больше нравятся обычные способы, Перри.

– Ну, это ведь только дверь в подъезд. Мы этим не нарушаем неприкосновенности чьего-либо жилища, – ответил адвокат.

Дрейк начал подбирать ключи. Третий подошел.

– Какой номер? – спросил Дрейк, входя в коридор.

– Третий этаж, номер триста двадцать один, – ответил Мейсон.

Дребезжащий лифт поднял их на третий этаж. Мейсон нашел квартиру и нажал на звонок. Дверь открылась. В ноздри ударил приятный аромат кофе. Женщина, одетая в домашнее платье, с утренней газетой в руке, забормотала:

– Простите, я... – узнав Мейсона, она замолчала и от удивления осталась стоять с раскрытым ртом.

Мейсон шагнул через порог и сказал своим спутникам:

– Заходите.

Он уверенно направился в комнату. Все последовали за ним. Делла Стрит, как всегда стараясь быть незаметной, скользнула за стол на котором булькала электрическая кофеварка, села рядом с электрическим тостером и приготовила свой блокнот.

– Видимо, я должен познакомить вас, – начал Мейсон. – Это Пол Дрейк, частный детектив, глава «Детективного Агентства Дрейка». А это – Миртел Нортран, владелец части акций корпорации, которой принадлежит универмаг. Последний раз, когда я видел ее, она выдавала себя за мать Вероники Дейл. Я полагаю, что теперь миссис Нортран расскажет нам, что случилось в загородном доме мистера Фэррела в ту ночь, когда он был убит, и думаю, что так будет лучше для вас самой, миссис Нортран.

Сквозь плотный слой косметики на лице хозяйки дома проступила желтизна. Инстинктивно она попятилась от непрошеных гостей, будто надеясь, что произойдет чудо – раздвинутся стены и можно будет исчезнуть.