Эрл Гарднер - Девственница-бродяга

– Это моя секретарша, мисс Стрит, – представил ее Мейсон. – Она присутствует при всех моих переговорах, делает записи и ведет все дела. Ей можно полностью доверять.

– Теперь я никому не хочу доверять, – проворчал Эдисон. – Я уже поплатился за свою доверчивость.

Мейсон улыбнулся и сел за стол, ожидая, что последует дальше. Эдисон молчал. Делла Стрит сидела, положив карандаш на открытую страницу блокнота. Наконец он решил уступить и согласился с присутствием секретаря:

– Хорошо, пусть будет по-вашему. Черт побери, каждый ведет дела, как ему нравится.

– Так в чем же дело? – спросил Мейсон.

– Меня шантажируют, мистер Мейсон.

– Кто и каким образом?

– Человек, о котором я раньше ничего не слышал. Некий мистер Дункас. Джордж В.Дункас.

– Джордж В., вы говорите? – улыбнулся Мейсон. – Я так полагаю, что его мать назвала мистера Джорджа Дункаса – Джорджем Вашингтоном, надеясь, что с этим именем он сможет стать еще одним национальным вождем. Но он предпочел заниматься шантажом.

– Нет, – сказал Эдисон, – его, насколько мне известно, зовут Джордж Виттли Дункас. Таким именем он подписался под заметкой в газете. Эту заметку я принес специально для вас.

Пальцы Эдисона дрожали, когда он доставал бумажник и извлекал из него вырезку.

– Понятно, – заметил Мейсон, прочитав статью. – Здесь полно плохо замаскированных намеков. Вот хотя бы: «Кто та молодая женщина, что бродила ночью с другом семьи? Знает ли ее муженек о той консультации, которую она получила у адвоката?» – Мейсон оторвал взгляд от заметки и сказал: Обычная бульварная стряпня. Нельзя понять, что это – правда или нет. Эта молодая женщина может быть лишь плодом воображения Джорджа В. Дункаса, имени-то ее он не называет. Так что, собственно, этот Дункас хочет от вас?

– С самим Дункасом я не говорил. Я говорил с человеком, который представился как Эрик Хэнсел. Он сказал, что он репортер и поставляет Дункасу факты. Так вот теперь он раскопал какие-то факты против меня!

– Они хорошо все продумали, – заметил Мейсон, – никаких обвинений против Дункаса выдвинуть нельзя, а свое сотрудничество с Хэнселом он может просто отрицать.

– Да, возможно и так, – заметно нервничая, сказал Эдисон. – Но мне наплевать на их технику. Главное – это чистейшей воды шантаж, связанный с той историей с Вероникой.

– Расскажите подробнее, – попросил Мейсон.

Эдисон нервно поерзал на стуле, усаживаясь поудобнее.

– Черт возьми, я даже не знаю с чего начать.

– Начните с вашего знакомства с девушкой, – посоветовал Мейсон.

– Да? – Эдисон был явно удивлен. – Но почему?

– Потому что всегда лучше всего начинать с начала.

– Почему вы решили, что она причастна?

Мейсон лишь улыбнулся в ответ.

– Хорошо, – согласился, наконец, Эдисон. – Можно начать и с этого. Это было в прошлый вторник, примерно, часов в девять вечера. Я ехал домой из пригорода. Когда я увидел ее, она стояла на обочине автострады с небольшой дорожной сумкой в руках. Она не голосовала, но было видно, что она хочет, чтобы ее подвезли.

– И вы остановились?

– Сначала нет. Обычно я не подвожу незнакомых. Я проехал мимо, но тут увидел, какая она юная и хорошенькая, и я решил, что не могу оставить ее в таком месте, где какой-нибудь сомнительный тип может подобрать ее и воспользоваться моментом... Потому я затормозил и подъехал к ней задним ходом.

– Она оценила ваш поступок?

– Да, начала благодарить, – заявил Эдисон.

– Что было дальше? – спросил Мейсон.

– Когда сажаешь в машину такую молодую и красивую девушку, обязательно завязывается разговор и...

– Не отвлекайтесь на мелочи, – попросил Мейсон.

– Сперва девушка была несколько скованной. Но потом это прошло. Я сказал, что я ей в отцы гожусь...

– Это точно, – заметил Мейсон.

– Что?

– Ничего, продолжайте.

– Вскоре она прониклась ко мне доверием и рассказала свою историю. У нее очень добрая мама, она ее очень любит. Но девушка просто устала от скуки маленького городка, где она жила. Ей казалось, что она никогда не вырвется из рутины провинциальной жизни.

– О чем еще она говорила? – спросил Мейсон.

– Ее отец умер. Мать содержит небольшой ресторанчик в Индиане, скорее закусочную. До Индианаполиса от них было не менее пятидесяти миль, так что всякие там кинотеатры и дискотеки далеко. Она говорила, что накрывала столы, мыла посуду, в общем, помогала матери. Такая монотонная жизнь ее ужасно удручала. Все интересные парни покинули это место, перебрались в крупные города, где больше возможностей, а у оставшихся не было ни воображения, ни души, ни страстей.

– Вероника, несомненно, произвела на вас глубокое впечатление?

– С чего вы это решили, мистер Мейсон? – обиделся Эдисон.

– Потому что вы запомнили ее слова: «Ни души, ни страстей».

Эдисон промолчал.

– Сколько ей лет? – спросил Мейсон.

– Восемнадцать.

– Это точно?

– Откуда мне знать? Я только предполагаю.

– Вы, может, видели ее водительские права.

– Нет. Черт возьми, Мейсон, я не могу так запросто определить возраст женщины. Ей могло быть от шестнадцати до двадцати пяти.

– Хорошо, – согласился Мейсон. – И что было потом?

– Она призналась мне, что решила выйти в мир... Решила сама найти свое место, устроиться на работу и стать независимой. А уже устроившись, написать письмо матери и все в нем рассказать.

– Она не упоминала имени своей матери?

– Она не так уж и много успела мне рассказать. Понимаете, мы ехали недолго, около двадцати миль, я больше думал о том, как ей помочь, чтобы она не пропала в большом городе.

– Она что, просила о помощи?

– Она сказала, что денег у нее немного и что никаких конкретных планов у нее нет. Понимаете, Мейсон, это просто потрясло меня. Я испугался. Сами представьте, молоденькая девушка приезжает в чужой город и не знает, где она проведет ночь, денег нет, знакомых в городе нет...

– И вы дали ей денег?

– Дело не в этом, – сказал Эдисон. – Нужно было найти комнату в приличном отеле. Вы понимаете, теперь не так просто зайти в отель и получить номер. Во-первых, отели очень неохотно пускают одиноких молодых женщин, когда о них ничего не известно. И, во-вторых, отели переполнены. Получить приличный номер невозможно.

– И что вы сделали?

– Я позвонил своему другу, управляющему отелем «Роквей». Сказал, что нужно найти комнату для молодой женщины, Вероники Дейл, и что хочу, чтобы все было, как следует. Он заверил меня, что лично проследит, чтобы она не испытывала неудобств. Разумеется, я сказал, что ручаюсь за нее.

– И что потом?

– Я довез ее до «Роквея» и убедился, что она зарегистрировалась и получила ключ. Понимаете, Мейсон, в большинстве этих отелей всегда найдутся одни-два свободных номера. Их держат на всякий непредвиденный случай.