Майн Рид - Охотники за медведями

В разных местах острова Борнео существуют колонии китайцев, главное занятие которых — разработка золотых рудников и добывание антимония. Эти поселения, как и много других, расположенных на соседних островах, находятся под покровительством и управлением большой коммерческой компании — Кунг-Ли. На острове Борнео главным пунктом этого обширного торгового общества служит порт и река Самбас. В Самбасе есть также фактория голландской компании Восточной Индии, которая, кроме того, имеет на острове еще две конторы. На Борнео не существует более никаких европейских заведений, за исключением британского агентства на маленьком острове Лабуане и небольшой колонии, составленной в Сараваке одним англичанином-авантюристом, присвоившим себе титул «раджа Брука».

Этот новоиспеченный раджа обосновывает свои права на громкий титул и на владение областью Саравака со соизволения султана острова Борнео, будто бы наградившего его за оказанные услуги при избавлении от пиратов-даяков, наводнявших страну. По крайней мере это обстоятельство так было представлено в Англии; но более внимательный взгляд на это дело изменит существующее мнение; и окажется, что вместо того, чтобы совместно притеснять пиратство в водах Борнео, первым делом филантропа-джентльмена было помочь малайскому султану привести в рабство несколько племен безобидных даяков и принудить их работать бесплатно в рудниках, в которых добывается сурьма.

Вот, вероятно, те услуги, за которые Брук получил права на владение землями Саравака. Далекий от того, чтобы воевать с пиратами, новый раджа стал их сообщником, сотрудничая с султаном, их негласным покровителем.

Хотя прошло несколько веков, как европейцы поселились на островах Индийского океана, и там почти всемогущи, но нам очень мало известен большой остров Борнео. Были описаны одни берега и то недостаточно. Голландцы предпринимали одну или две экспедиции внутрь острова, но эти торговцы ничего не хотели рассказывать нашим путешественникам. В продолжение двух веков они пользовались своим влиянием на востоке только для того, чтобы сеять раздор, где было возможно, и уничтожали до последней искры свободу и достоинство у племен, которые имели несчастье быть с ними в сношениях.

На деле выходит, что Борнео и теперь не более известен, чем сто лет назад, а между тем, где найти предмет для изучения прекраснее этого великолепного острова, который еще ждет монографии, подобной той, какую Марсден посвятил Суматре, Тенна — Цейлону, а сэр Страмфорд Рафльз — Яве?

Тропическая жизнь представляется здесь в своем самом пышном виде. Фауна и флора этой страны так богаты, что ее можно сравнить только с большим зоологическим и ботаническим садом, и на всей поверхности земного шара не найдется другого уголка земли, где натуралист мог бы надеяться собрать в награду за труды такую обильную и разнообразную жатву.

Наши молодые путешественники поразились при виде чудес этой тропической природы. Растения были такие высокие, что имели сходство с теми, которые они видели на берегах Амазонки, а фауна, в особенности в отношении четвероногих и четвероруких, была гораздо богаче.

Едва ли нужно говорить, что среди четвероногих их внимание наиболее привлек медведь, самый красивый, безусловно, из семейства медведей. Он меньше их всех; он не равняется ростом даже со своим соседом, малайским медведем, на которого, впрочем, очень похож. Шерсть у него черная, как смоль; нос оранжевый, а на груди кружок более темного оранжевого цвета, имеющий некоторое сходство с формой сердца. Шерсть густая и гладкая на всем теле: это также один из характерных признаков черного медведя Северной Америки и двух пород Америки Южной, и делает борнейского медведя похожим на его родственника-малайца на островах, соседних с Явой и Суматрой. Его даже часто путают с последним, но это заблуждение. Медведь из Борнео не только меньше, но темно-оранжевый знак отличает его совершенно достаточно. Малайский медведь тоже имеет пятно на груди, но оно в форме полумесяца и беловатого цвета; морда у него бурая, а не желтая, и он далеко не так красив, как медведь с острова Борнео.

Таким образом, этот медведь, так же, как и темный европейский медведь, черный североамериканский и кордильерские медведи (на которых, впрочем, он очень похож по своим привычкам, потому что питается плодами, как и те), является представителем совершенно особой большой медвежьей семьи. При этом, как и все медведи, он очень любит сладкое. В особенности он любит мед, в чем наши охотники вскоре удостоверились.

По прибытии в Самбас они по обыкновению избрали себе проводника для своих прогулок. Это был даяк, занимавшийся охотой на пчел, который по специфике своего ремесла почти так же часто находился в столкновении с медведями, как и с пчелами. Они решили осмотреть сперва недалеко от города цепь лесистых холмов, где медведь водится в большом количестве и где его можно встретить почти во всякое время.

Проходя по лесам, они заметили один род деревьев, который среди стольких новых и необыкновенных пород в особенности привлек их внимание. Эти деревья растут на большом расстоянии друг от друга; иногда их бывает два или три вместе, но вообще они стоят обособленно среди других пород, над которыми возвышаются своей гигантской вершиной. Что в них необыкновенного, так это их ствол, совершенно гладкий: не отделяется ни одной веточки до высоты пятнадцати футов над волнующейся поверхностью леса, в котором они царствуют. Их не видно снизу, но только с какой-нибудь высоты, преобладающей над местностью, и тогда кажется, будто растет лес над другим лесом. Этот феномен казался нашим путешественникам тем более необыкновенным, что нижний лес состоял из деревьев, имеющих большей частью от двадцати до тридцати метров высоты. Те деревья, которые сначала так сильно возбудили внимание путешественников, были тонкие относительно своей высоты, вследствие чего казались еще выше. Мы сказали, что у них не было ветвей до пятнадцати футов от земли. Начиная с этого расстояния, их появляется много — и тенистые ветви, расположенные симметрично вокруг ствола, покрытые мелкими листьями и немного наклоненные, составляют красивую, закругленную вершину.

Кора у них белая; проколов ее ножом, наши охотники узнали, что она очень нежная и содержит в себе молоко. Само дерево до некоторой глубины такое ноздреватое, что обыкновенное лезвие проникает в него так же легко, как в кочан капусты. Далее оно приобретает некоторую твердость, и если бы наши охотники могли проникнуть до сердцевины дерева, то нашли бы его совершенно твердым и темно-шоколадного цвета. На воздухе это дерево делается таким же черным, как и настоящее черное дерево; даяки и малайцы выделывают из него браслеты и другие украшения.