Майн Рид - В дебрях Борнео

Люди в лодке не знали точно, куда гнало их суденышко: у них не было компаса. Но когда ветер начал крепчать, он дул в ту сторону, где только что закатилось солнце и еще виднелась узкая полоска желтоватого света. А зная, что подобные ветры часами не меняют направления, нетрудно было догадаться, что пинасса мчится на запад.

Когда затонул их корабль, они пытались вести суденышко именно в этом направлении, зная, что ближайшая к ним земля — большой остров Борнео — находится к западу от места, где это произошло.

И вот благодаря парусу они могут теперь за одну только ночь пройти расстояние, на которое потребовалось бы много дней тяжелой работы на веслах.

Стояла длинная двенадцатичасовая ночь — ведь известно, что ночь над экватором равна дню, а они были всего в трех градусах от экватора. И все это время ветер не изменял направления. Плотный и толстый брезент отлично выполнял роль паруса. Размер его, пропорционально судну, был вполне достаточен для того, чтобы при столь свежем ветре он мог служить пинассе превосходным штормовым трайселем note 9 Note9 Трайсель — парус, подымаемый вместо обычного грота при сильном ветре. .

У руля стоял сам капитан Редвуд. Всех радовала та быстрота, с какой шло их суденышко, и, по мере того как оно удалялось от места кораблекрушения, люди становились бодрее. За ночь прошли, вероятно, не менее сотни миль. А едва забрезжил рассвет, они услышали звук, переполнивший всех еще большей радостью. Он пролетел над мрачной пучиной моря, перекрывая шум волн и свист ветра, и был похож на человеческий голос. И хотя в голосе этом звучала смертельная тоска, им отрадно было его слушать. Он вселял в них надежду встретить людей. Как бы тяжка ни оказалась участь этих людей, возможно, подобно им самим, пострадавших от кораблекрушения, она не может быть столь плачевной, как их собственная. Эти люди, разумеется, сильнее и крепче живых скелетов в пинассе.

— Что бы это могло быть? — спросил ирландец капитана. — Уж не тонут ли они?

Прежде чем Редвуд успел ответить, над океаном снова пронесся странный звук, еще более протяжный.

— Дюгонь! note 10 Note10 Не желая прерывать ход рассказа отступлениями в область естественной истории, я предпочел выделить описание дюгоня в особое примечание. Это своеобразное млекопитающее из отряда травоядных китов, или сирен. Животное, встреченное героями нашей книги, называется «индийский дюгонь», оно живет лишь вблизи берегов. Своей массивностью дюгонь напоминает слона, устройство же пищеварительного аппарата позволяет ему питаться лишь растительной пищей, то есть водорослями. Всплывая на поверхность моря, чтобы набрать в легкие воздуха, дюгонь издает специфический крик, похожий на мычание коровы. Некоторые утверждают, что длина дюгоня достигает двадцати футов; однако мало кто видел дюгоня больше двенадцати футов. (Примеч. автора.) — крикнул Сэлу, узнавший голос этого крупного морского животного по характерным для него жалобным ноткам, придающим ему сходство с человеческим стоном.

— Ты прав, — подтвердил капитан. — Это всего лишь дюгонь.

В голосе капитана слышалось отчаяние. Дюгонь, или, как его называют малайцы, морская корова, был им решительно ни к чему, а его громкий рев — верный предвестник шторма — сулил новые беды.

Вот почему, признав голос этого китообразного, капитан Редвуд и Муртах бессильно опустились на сиденья, снова предавшись чувству безнадежности и отчаяния, из которого их ненадолго вывел крик дюгоня.

Только Сэлу, который лучше других был знаком с этим животным, не пал духом. Он объяснил, что, раз они слышат голос дюгоня, значит, где-то поблизости должна быть земля. Его слова вернули товарищам по несчастью покинувшую было их надежду.

Едва рассвело, люди в лодке увидели на быстро светлеющем горизонте ясные очертания голубоватых гор. То был остров Борнео.

— Земля! — вырвался у всех радостный крик.

— Да, благодарение Господу, это земля! — повторил капитан Редвуд тоном глубокой благодарности.

И в то время как подгоняемая ветром пинасса быстро приближалась к земле, он преклонил колени, велев детям сделать то же самое, и вознес к небу горячую благодарственную молитву за спасение свое и близких ему людей от гибели в морской пучине.

И все же некоторое время гибель казалась неизбежной. Подойдя к острову настолько, чтобы различать очертания береговой линии, они увидели длинный, белый, будто из снега, барьер, протянувшийся между берегом и пинассой на много миль вправо и влево. Путники знали, что барьер состоит из цепи коралловых рифов, возводимых крошечными морскими животными вокруг островов Индийского океана как бы для защиты этих райских садов от исступленных штурмов водной стихии. Хотя большей частью океан бывает спокоен, в нем разражаются порой страшные тайфуны note 11 Note11 Тайфун — ураган большой разрушительной силы, возникающий в южных и восточных морях Азии. , и тогда вокруг рифов, словно полчища злых демонов, с ревом беснуются мрачные волны.

Подплыв ближе, капитан Редвуд опытным глазом моряка сразу же оценил положение и понял, что пытаться проскочить рифы, идя на парусах, — значило бы рваться навстречу верной гибели. По его команде парус мгновенно спустили, и брезент занял свое прежнее место на дне лодки. Мачту, которая была сделана из весла, оставили на месте: весел и без того было достаточно. Муртах и Сэлу вооружились четырьмя из них. Редвуд стал у руля, и судно оказалось в полной готовности к борьбе с бурунами. Капитан думал теперь уже не о том, как бы скорее пристать к берегу, — главной его заботой было уберечь пинассу от рифов, вздымавшихся перед ними белоснежным барьером и суливших верную гибель каждому, кто попытался бы к ним приблизиться.

Гребцы, изнуренные долгими страданиями и голодом, напрягали все свои слабые силы, чтобы удержать лодку в равновесии и не дать бурунам увлечь ее на рифы. То была жестокая и неравная борьба, в которой противостояли друг другу могучая стихия и слабые усилия троих умирающих от голода и жажды людей.

Но вдруг, словно тронутое их непосильной борьбой, им улыбнулось восходящее солнце, обласкав их своими первыми лучами.

Шторм тотчас же присмирел; ветер, всю ночь свистевший в ушах, как бы повинуясь велению дневного светила, успокоился, а вместе с ним улеглись мало-помалу и волны. Управлять пинассой стало гораздо легче, и, проплыв с милю вдоль рифов, путники заметили в них более или менее безопасный проход.

Гребцы напрягли остатки сил, и лодка, управляемая со всем искусством, на какое способен опытный шкипер, повернула и пошла к этому проходу.

Опасная попытка! Несмотря на то что ветер стих, мертвая зыбь была еще высока. Огромные массы воды, обрушиваясь на коралловые рифы, с невероятным грохотом разбивались о них, вздымая фонтаны брызг, похожие на столбы водяного смерча.