Генри Хаггард - Бенита

Бенита подумала с минуту, потом ответила:

— Нужно заложить проход камнями. Смотри, — и она указала на груды обломков, упавших с потолка от взрыва их мины, и на куски цемента, которые они ломами отбили от пола. — Теперь, — продолжала она, — он в течение нескольких часов не вернется, вероятнее всего, не придет до ночи.

Они принялись работать, и никогда еще не трудилась так Бенита, как в этот день. Те из обломков камней, которые им удавалось поднять, они вместе относили ко входу; другие, потяжелее, подкатывали ломом. Час за часом работали Клиффорды. К счастью для них, проход имел не более трех футов в ширину и шести футов шести дюймов в высоту; материала же у них было много. К вечеру старик и Бенита совершенно завалили туннель, выстроив в нем нечто вроде стены в несколько футов толщиной; изнутри они укрепили свою стену подпорками, которые привязали к остаткам дверных петель и отверстий для болтов, выбрав эти жердины из стволов деревьев, приготовленных для топлива.

Когда они прикатили и уложили на место продолговатый обломок скалы, который должен был удерживать концы жердей, служивших поддержкой камней, и не давать этим укреплениям скользить по цементному полу, Клиффорд внезапно вскрикнул и сказал:

— У меня страшная боль в спине, Бенита, помоги мне пройти в палатку. Я должен лечь.

Медленно, с большим трудом они отошли в глубь пещеры. Клиффорд опирался на плечо Бениты и на палку, но все-таки еле переступал ногами; в палатке он бессильно упал на одеяло.

С этих пор для Бениты началось ужасное время, самое худшее во всей ее жизни. Отцу делалось хуже с каждым часом.

Прошли три ужасных дня; конец приближался. Хотя Бенита старалась заставить себя есть, но могла с трудом кое-как поддерживать свои силы. Теперь, когда проход был заложен, атмосфера под старым сводом сгущалась, портилась от дыма костра, который ей приходилось зажигать, и душила ее. Недостаток сна истощал силы молодой девушки, она качала сознавать, что для нее и для ее отца приходит конец.

Раз она спала близ больного, и его стоны разбудили ее. Она поднялась, подошла к углям маленького костра, подогрела отвар из сушеного мяса и заставила отцз проглотить несколько ложек этого бульона, потом почувствовала невероятную слабость и сама выпила остаток отвара. Мало-помалу Клиффорд успокоился и снова заснул. Она же стала думать. Но думы ни к чему пе привели.

Бенита взяла фонарь и обошла подземелье; выстроенная ими стена была цела и невредима, и, глядя на нее, молодая девушка с завистью подумала, что там, за этими камнями, струился свежий воздух, блестели далекие звезды. Бенита опять вернулась назад, прошла мимо ям, вырытых Джекобом, мимо открытой могилы монаха, наконец, подняв фонарь, поднялась к распятию и осветила увенчанную терновым венком, голову Христа.

Лицо Спасителя было прекрасно изваяно: в нем выражалось глубокое сострадание. Бенита упала на колени, обняв пригвожденные ноги и стала горячо молиться. Она молилась так, как еще никогда в жизни; это успокоило ее и, не отходя от креста, молодая девушка заснула.

Ей приснилось, что она сидит в состоянии транса на этой же самой ступени, и что какой-то голос шепчет ей:

— Обними ноги Христа; двинь их в левую сторону. Ты пройдешь вниз, в комнату, где лежит золото, потом к реке.

Бенита проснулась. Какой странный сок! Бессознательно, не отнимая рук, она потянула ноги изображения в левую сторону, но без всякого успеха. Она сделала вторую попытку. Опять ничего! Это был только сон, конечно, но какой странный сон! В припадке безумного раздражения Бенита напрягла все свои силы и нажала на эти каменные ноги. Они немного отодвинулись. Еще. Совсем повернулись в том месте, где на теле статуи была изображена драпировка. Бенита увидела начало лестницы. Оттуда на нее пахнула свежая, холодная струя. С радостью вдохнула она чистый воздух.

С сильно бьющимся сердцем Бенита вскочила. Потом, схватив свой фонарь, подбежала к палатке, в которой лежал ее отец.

Клиффорд проснулся.

— Где ты была? — недовольным тоном спросил он. — Я тебя ждал. — Потом, когда свет фонаря осветил лицо его дочери, старик заметил в нем перемену и прибавил: — Что случилось? Умер Мейер? Мы свободны?

Бенита покачала головой.

— Несколько часов тому назад он был жив; я слышала, как он кричал и бесновался за стеной. Но мне кажется, что я нашла…

— Что ты нашла? Не помешалась ли ты, как Джекоб?

— Я нашла ход, который ведет к португальскому золоту.

Он начинается за крестом, в том месте, которое никто не подумал осматривать. Я расскажу тебе потом, что случилось…

Вопрос о золоте, по-видимому, совсем не заинтересовал Клиффорда. В его положении все богатства Африки были безразличны. Кроме того, само название проклятого клада, который привел их к такому жалкому концу, было ему ненавистно.

— А куда ведет этот ход? Ты посмотрела? — спросил он.

— Нет. Но он выводит наружу; оттуда дует свежий воздух. Как ты думаешь, ты можешь идти с моей помощью?

Ее отец внимательно посмотрел на нее и сказал:

— Я не могу, любовь моя, подняться на ноги; значит, об этом нечего и говорить. Но ты можешь идти — и уйди.

— Как? Оставить тебя? Никогда!

— Разве ты не видишь, — прибавил старик, — что в этом заключается единственная надежда на спасение? Может быть, ты принесешь мне помощь раньше, чем наступит конец. Очень может быть, что этот проход заканчивается подле стены первой части крепости, там, где стоят лагерем макаланги. В таком случае, ты там отыщешь Молимо, либо, если он умер, Тамаса или кого-нибудь еще, и они придут к нам на помощь. Иди, Бенита, иди тотчас же!

— Я об этом не подумала, — ответила она изменившимся голосом. — Конечно, может быть, ты прав. Во всяком случае, я могу посмотреть, вернуться и сказать тебе.

Бенита поставила подле отца остатки керосина, чтобы он мог долить в лампу, потому что старик еще вполне владел руками. Кроме того, она положила подле больного оставшиеся крошки сухарей, немного сушеного мяса и придвинула к нему ведро с водой. Потом, надев плащ, положила в один из его карманов сушеного мяса, в другой спички и три из четырех оставшихся свечей, четвертую отдала отцу. Когда все было готово, молодая девушка опустилась подле на колени; горячо поцеловала Клиффорда и помолилась, прося Небо сохранить их обоих и дать им возможность свидеться.

Они снова обнялись и поцеловались. Не решаясь говорить, Бенита молча вырвалась из его объятий, прошла через дверь, устроенную в нижней части креста, и на мгновение остановилась. Потом она положила обломок камня так, чтобы дверь эта не могла сама собой закрыться за нею. Сначала девушке показалось, что часть креста двигалась при помощи какой-то пружины; но теперь увидела другое; каменная глыба опиралась на три каменные же петли. Пыль и окиси, которые заполнили крошечные пространства между дверью и тем, что ее окружало, затрудняли ее движение и в то же время совершенно скрывали от глаз тонкие щели. Дверь была до такой степени хорошо пригнана, что человек, не знавший тайны ее существования, не мог открыть ее, если бы даже искал второго выхода из пещеры в течение многих месяцев или даже многих лет.