Генри Хаггард - Бенита

Он сказал, что за шесть поколений до нашего времени, когда его пра-пра-пра-дедушка был вождем племени (по его выражению «Мамбо»), туземцы всей этой части южной Африки восстали против белых поселенцев — предполагаю, португальцев, — которые добывали золото. Туземцы целыми тысячами убивали их и их рабов, оттесняя с юга, где теперь властвует Лобенгула, к Замбези, по которой португальцы надеялись добраться до моря. Наконец, все уцелевшие, всего каких-нибудь две-три сотни мужчин и женщин, пришли в крепость под названием Бомбатце, в которой теперь живет Молимо посреди громадной развалины, выстроенной древними на неприступной горе над рекой. Они принесли громадное количество золота, в надежде увезти его потом с собой. Однако даже достигнув реки, они не могли спастись по ней, потому что туземцы, которые целыми тысячами гнались за ними, день и ночь сторожили в своих челнах, а у бедных беглецов не было лодок. Португальцы заперлись в крепости. Взять ее штурмом не было возможности, но они погибли в ней от голода.

Когда узнали, что они все умерли, туземцы, следившие за ними и жаждавшие крови и мести, а не золота, которое не могло принести им пользы, ушли. Предок Молимо, который знал тайный ход в крепость и хорошо относился к португальцам, пробрался в Бомбатце и там, среди мертвых, нашел еще живую девушку, полубезумную от горя; это была молодая и красивая дочь одного из португальских знатных людей или предводителей. Он выходил ее, однако ночью, когда к ней вернулась сила, она ушла от него, и на рассвете он увидел ее на вершине, над рекой; она стояла вся в белом.

Он созвал своих советников, и они вместе стали уговаривать ее сойти с утеса, но она ответила: — Нет, мой жених, вся моя семья и все друзья умерли, и я хочу последовать за ними. — Тогда они спросили ее, где хранится золото, так как день и ночь наблюдая за португальцами, отлично знали, что сокровище не было брошено в реку. Она ответила, что золото скрыто и что как бы туземцы его ни искали, они никогда его не отыщут. Потом прибавила, что отдаст клад на сохранение Мамбо и его потомкам до тех пор, пока на земле снова не появится женщина ее имени. Сказав, что если они не исполнят ее завета, дикари, убившие ее отца и всех близких, убьют также и их народ, она замолчала, стоя высоко над рекой, потом внезапно кинулась в воду и исчезла.

С тех пор считается, что развалины посещает дух, и кроме Молимо, который входит в крепость для размышлений, никому не позволено вступать в ее верхнюю часть. Действительно, туземцы скорее умрут, чем нарушат этот запрет. Итак, золото по-прежнему лежит там, где оно было спрятано. Самого этого места Том Джексон не видал, потому что, несмотря на расположение к нему, Молимо не впустил его туда.

Том не поправился. Он умер здесь и его похоронили на маленьком бурском кладбище за нашим домом. Вскоре после его смерти мистер Мейер сделался моим компаньоном. Я ему рассказал всю эту историю, и мы решили попытаться достать сокровище. Остальное ты знаешь. Мы отправились в Бомбатце под видом купцов, видели старого Молимо, который знал, что я друг Тома Джексона. Мы спросили его, правду ли рассказывал он Джексону, и старик ответил, что каждое слово его истории такая же истина, как то, что солнце светит в небесах. Этот рассказ и еще многое другое, о чем он говорил, передавалось от отца к сыну. Молимо прибавил, что он даже знает имя той белой девушки, которая убилась. Ее фамилия была Ферейра — фамилия твоей матери, Бенита, очень распространенная в южной Африке.

Мы попросили старика позволить нам войти в верхнюю часть развалин, но он отказал, ответив, что заклятие все еще лежит на нем, что туда не войдет ни один человек, пока дама по имени Ферейра не явится снова. Все остальное пространство было открыто для нас. Мы могли копать, где угодно. И мы копали, нашли золото, зарытое вместе с древними телами: бусы, кольца и проволоки, всего, приблизительно, на сто фунтов. А также (это случилось в тот день, когда молодой Сеймур встретился нам и стал причиной раздражения Мейера, думавшего, что мы напали на след сокровища) мы отыскали золотую монетку, без сомнения, потерянную португальцами. Вот она, — старик бросил золотой на стол перед Бенитой. — Я показывал его человеку, знающему подобные вещи, и тот сказал мне, что это дукат, выпущенный одним из венецианских дожей.

Другие деньги мы не нашли. Наконец, макаланги поймали нас во время попытки пробраться украдкой в крепость, и предложили на выбор или уйти, или подвергнуться смерти. Понятно, мы уехали, потому что мертвым сокровища не нужны.

Клиффорд замолчал и набил трубку. Мейер рассеянно резал голландский сыр. Бенита смотрела на странный старинный золотой с пробитым отверстием и мысленно спрашивала себя, с какими ужасами и кровопролитиями был он связан.

— Оставь себе, — сказал отец, — его можно надеть на твой браслет.

— Благодарю тебя, милый, — ответила она, — хотя не знаю, почему я должна взять весь португальский клад, ведь больше мы не увидим из него ни одной монеты.

— Почему, мисс Клиффорд? — быстро спросил Мейер.

— Ответ в самом вашем рассказе, — сказала она, — ведь туземцы не позволят вам даже искать его, хотя поиски и находка — вещи совершенно разные.

— Туземцы иногда изменяют свои намерения, мисс Клиффорд. История еще не окончена, только начата, и скоро вы узнаете вторую главу романа. Клиффорд, я могу позвать «посланников»?

И не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты.

Ни мистер Клиффорд, ни его дочь не сказали ни слова. Бенита старалась надеть золотую монету на маленькое кольцо от браслета. В глубине ее души шевелился какой-то странный страх, в котором она не могла себе дать отчета.

Дверь отворилась, и в комнату вошел Джекоб Мейер. За ним через порог переступили три туземца. Но Бенита не обратила на них внимания: ее душа была далеко. В глубине комнаты, вся в белом (она носила траур только в сердце), освещенная лучами лампы, висевшей над ее головой, она стояла неподвижно, так как, сама не замечая того, поднялась со стула. На ее лице было странное выражение. Джекоб Мейер заметил его и остановился. Туземцы тоже остановились, глядя на белую Бениту и ее задумчивые глаза.

Один из них указал на нее своим тонким пальцем и что-то шепнул другим. Мейер, понимавший их язык, уловил этот шепот. Туземец сказал:

— Смотрите, дух горы!

— Какой дух и какой горы? — тихо спросил Джекоб.

— Это она появляется в Бомбатце, — ответил дикарь, все еще глядя на Бениту.

Она услышала этот шепот и поняла, что говорят о ней, хотя ясно не разобрала ни одного слова. Молодая девушка с усилием прогнала осаждавшие ее мысли и села в кресло. Тогда один за другим посланцы стали подходить к ней, каждый низко склонялся, дотрагивался до пола концами пальцев и пристально смотрел в ее лицо. Отцу ее они кланялись, поднимая только руку. Она с любопытством смотрела на них и, действительно, они выглядели любопытно; высокие, стройные люди с тонкими подвижными чертами лица. Очевидно, в них не было негритянской крови, скорее текла кровь какого-нибудь старинного народа, египтян или финикиян. Казалось, их праотцы были мудры и цивилизованны уже тысячи лет тому назад и, может быть, состояли при дворах фараонов или Соломона.