Эмилио Сальгари - Жизнь — копейка

А негр уже вынырнул метрах в двадцати от нашего судна и, весело гримасничая, плыл по направлению к арабскому паруснику. И при этом он ничуть не торопился, не спешил — плыл словно не в море, где можно нарваться на акулу, а в бассейне.

— Спасибо, муссью! — кричал он. — Я куплю себе вторую жену и куплю хлеба, вина, масла. И мы устроим большой пир..

— Акула! — раздался крик дозорного матроса.

В самом деле, неподалеку от кормы «Флоренции» показалось бревнообразное тело «морского тигра». Гадина услышала звук падения Фетви в воду, может быть, увидела негра и теперь плыла к своей добыче.

— Спасайся, Фетви! Акула! — кричал я, надрываясь.

— Что такое акула, муссью?! — со смехом ответил негр. — Фетви плевать хотел на всех акул Адена. Потому что Фетви не боится играть с акулами. Сейчас муссью увидит, как акула получит по рылу. Только я не хочу пачкать рук о ее поганое рыло. Я просто дам ей хорошенького пинка, муссью..

— Дурак! Она тебя слопает!

— Вва! Фетви сам слопает акулу…

— Принесите из моей каюты ружье! — распорядился капитан. Один из матросов бросился в капитанскую каюту за оружием, но

когда он вернулся на палубу, на наших глазах уже разыгралось страшное, фантастическое зрелище.

Акула, подплыв сравнительно медленно к неистово барахтавшемуся Фетви, с расстояния приблизительно в десять метров стрелой ринулась на негра, широко разинув пасть.

Фетви зорко следил за каждым движением страшного врага и, улучив момент, юркнул в сторону. Акула, разогнавшись, не могла быстро свернуть за ним. Пользуясь этим, негр как-то собрался в комок, а потом сразу выпрямился, словно разжатая пружина, и его голые пятки с силой ударили по рылу акулы. Одна нога угодила акуле в глаз.

Ошеломленная хищница, неожиданно получив довольно, надо полагать, чувствительный толчок, испуганно метнулась в сторону.

— Ого-го! — закричал победоносно Фетви. — Муссью видели? Фетви дал по рылу акуле! Ого-го! Фетви — герой, муссью! До свидания, муссью!

И в два взмаха своих могучих рук негр оказался у борта арабского парусника и мгновенно вскарабкался на его палубу по спущенному канату. С палубы парусника к нам еще раз долетел ликующий крик:

— Ура! Хинь! Браво! И затем Фетви исчез.

Тем временем из капитанской каюты матрос притащил не одно, а сразу три ружья. Одно досталось на мою долю.

— Вон она плывет! — обратил мое внимание тоже запасшийся оружием «мистер Километр» на подплывавшую к паруснику акулу, которая, по-видимому, не хотела примириться с потерей добычи.

— Стреляйте! Стреляйте! — торопил меня толстый пассажир. Загремели выстрелы, и пораженная двумя или тремя нашими пулями акула скрылась в морской глубине, окрасив прозрачную воду своей кровью. Четверть часа спустя она снова всплыла на поверхность неподалеку от «Флоренции», но на этот раз вверх брюхом. Она была мертва.

Вечером несколько пассажиров с «Флоренции» отправились в город. Я был в этой компании.

Мы побродили по сонным улицам Адена, снова осмотрели знаменитые цистерны, пересчитали все деревья городского сада, выпили неимоверное количество содовой воды.

— Навестим, господа, негритянский поселок! — предложил кто-то. — Надо посмотреть, как живут негры!

И мы отправились в невероятно грязный поселок негров, расположенный недалеко от порта.

— Тут что-то случилось! — сказал мне бывший с нами «мистер Километр». — Негры словно с ума сошли! Но чего они так суетятся?

— Смотрите! Тут полиция!

В самом деле, в поселке мелькали фигуры рослых английских «бобби».

— В чем дело? — осведомился я у одного из них.

— Ничего особенного, сэр! — спокойно ответил он.

— А все же?

— Да тут один негр купил себе новую жену. А его старая жена немного рассердилась из-за этого и, знаете, сэр, подсыпала ему в ячменное пиво какой-то гадости… Словом, этот малый уже отправился на тот свет… Сейчас врач производит вскрытие трупа…

— Фетви?! — невольно воскликнул я.

— Ну да, сэр! Его звали Фетви. Он был рыбаком. Может быть, вы желаете войти в хижину посмотреть, как доктор его режет?

Но я не пожелал смотреть на столь назидательное зрелище. И когда я удалялся, «бобби» сентенциозно вымолвил мне вслед:

— Тут такое часто случается. Видите ли, сэр, здесь жизнь — копейка.