Эмилио Сальгари - Трон фараона

— Ты не сказал мне, о мудрый, что случилось с семьей Тети?

— Ты знаешь: она вся была истреблена. Женщины и дети, все до последнего человека!

— Кроме меня?

— Да, кроме тебя! Один старый слуга твоего отца пожертвовал собственным сыном, выдав его палачам, посланным кровожадным фараоном, узурпатором трона, но спас тебя, и скрыл, и передал находившимся в изгнании друзьям твоего отца, которые и отдали тебя мне.

— У меня… Я помню: у меня была сестра!

— Не родная? Да, была девочка, которая росла с тобой вместе, и твой отец думал, что когда придет час, ты возьмешь Сахура в жены.

— Где она? Что с ней?

— Должно быть, убита. Я не знаю! Наступило молчание. Вспыхивало и угасало пламя масляной лампы. Реяли тени вокруг говоривших. Откуда-то издалека доносился чуть слышный злорадный хохот вышедших искать добычу гиен и шакалов пустыни.

— Ты сказал: Меренра будет фараоном! Но разве Пепи отдаст мне без борьбы трон, купленный им ценой предательства, ценой крови? — нарушил тишину голос юноши.

— Мы заставим его покинуть трон! — ответил Оунис.

— Без войска? Без оружия? Без друзей?

— В твоем распоряжении есть то, что даст возможность навербовать войско, вооружить его, снабдить припасами: скитаясь по пустыне, твой отец незадолго до смерти открыл тайну пирамиды Аха, фараона Первой династии, и проник в подземные тайники. Там он нашел сокровища, собранные могучим Аха, и эту тайну сообщил мне, а я покажу тайники Аха тебе. И я не дремал: я подготавливал страну к твоему возвращению. Я рассылал золото Аха по стране твоих предков, снабжая оружием старых солдат твоего отца. Нет города, где не было бы сотни готовых подняться против узурпатора твоих приверженцев. Нет деревни, где бы не ждали люди того дня и часа, когда на стенах царственного Мемфиса будет развеваться твое знамя!

— Где же теперь найденное моим отцом сокровище Аха?

— Ближе, чем ты думаешь. Хочешь, я покажу его тебе?

— Когда?

— Сейчас! Возьми лампаду и следуй за мной!

Точно в зачарованном сне Меренра последовал за указывавшим ему дорогу жрецом.

Та пещера, которая служила им обиталищем, по существу была только прихожей: в ее задней стене имелось несколько отдельных входов, прикрытых буйволовыми шкурами.

По одному из этих входов и повел в недра земли Оунис своего питомца.

В одном месте коридор, вырубленный в толще скалы, расширялся, образуя круглую залу с куполообразным потолком. По стенам стояли двенадцать высеченных из розового мрамора сфинксов. Подойдя к одному из них, старый жрец навалился всем телом на голову сфинкса. Статуя плавно откатилась в сторону, обнаруживая достаточно широкий вход, куда по ступеням и спустился Оунис, увлекая за собой юношу, несшего светильник.

После довольно продолжительного странствования жрец и Меренра опять оказались в высеченной в скале круглой зале, все стены которой, от пола до потолка, были покрыты, словно сеткой, высеченными в граните и отчасти раскрашенными изображениями богов египетской мифологии и иероглифами, описывавшими историю фараона Аха и перечислявшими все города, признавшие его власть, и всех вассалов, плативших дань.

Тут, в этой пещере, находилось несколько гробниц из гранита, порфира и мрамора.

— Здесь покоится прах Аха! — сказал Оунис, проходя мимо одной из гробниц, выделявшейся своими размерами и богатством отделки.

— А тут — то, что Аха, прозванный «Великим Собирателем Сокровищ», сберег для тебя! — докончил жрец, толкая плиту, прикрывавшую другую гробницу из черного мрамора. Взору пораженного юноши представились груды золота в виде колец, кружков и брусков, буквально наполнявших гробницу.

— Все это — твое! — сказал Оунис. — И не бойся растратить это сокровище: здесь есть еще три таких же сокровищницы!

— Но где же мы?

— В середине пирамиды великого Аха! — ответил старик. — Но довольно! Пойдем обратно в наше убежище. Ночь близится к концу. Жизнедавец Ра уже заканчивает свои ночные скитания по царству мрака, его меч уже разит змею мрака Апоп, отсекая одну за другой ее главы, которые потом опять прирастут к ее многочленному туловищу, и близок час, когда огненная колесница бога света, Солнца, выплывет над горизонтом. Время летит. Идем же!

И они опять побрели из одной подземной залы в другую, из одного бесконечного коридора в другой.

Пред ними раздвигалась вечно царящая в высеченных в каменной груди гор ходах тьма, выступали из мрака пестро раскрашенные изображения древних богов, покровителей Египта.

Золотой шар солнца давно уже катился по небосводу. Над песчаной пустыней дрожал, переливаясь и струясь, раскаленный воздух. От Нила поднимался легкий голубоватый туман. Капризный ветерок с севера качал листья перистых пальм и по временам, словно играя, взметал и разносил пылью верхушки песчаных валов, давно уже докатившихся до пирамид Первой династии и полузасыпавших аллею из двадцати восьми гранитных сфинксов, ведших к сильно пострадавшим от времени древним храмам.

Два человека медленно, устало брели, направляясь мимо развалин к берегу царственной реки.

— Теперь ты веришь, Меренра, что ты потомок фараонов и что рано или поздно ты наденешь венец фараона?

— Да! — ответил спрошенный. — Да! На рассвете, когда всплывало солнце, я слышал, как из уст статуи божественного Менеса исходили звуки, напоминающие голос человека…

— Или, вернее, голос тени, призрака!

— И в моем присутствии совершилось «Чудо Вечного Цветка», — продолжал Меренра, — который ожил, когда я пролил на казавшееся мертвым растение несколько капель нильской воды. Я верю, я знаю!

— Что же думаешь теперь ты о той женщине, мечты о которой затуманили твою юношескую душу?

Меренра остановился, страстным жестом прижал руки к бурно вздымавшейся груди.

— Что я думаю теперь о ней? Я люблю ее, мудрый Оунис! Я не откажусь от нее! Я не разлюблю ее, если бы из-за нее я должен был…

— Отказаться от наследства твоего отца? — горько улыбнулся Оунис.

Юноша молчал.

— Да будет то, что угодно небожителям! — воскликнул печально Оунис. — И я был молод, и в моих жилах текла пламенная кровь, и мою душу волновали когда-то те же чувства. Может быть, годы и заботы излечат тебя от вспыхнувшей так внезапно страсти. Подождем — увидим! А теперь — прибавим шагу. Становится жарко, а мы еще далеки от нашего жилища, и пусть Осирис благословит наш путь и избавит нас от грозящей нам опасности!

— Опасность? В чем? Какая? — живо воскликнул Меренра, выхватывая с быстротой молнии остро отточенный меч и зорко оглядывая окрестности.

— Посмотри на этот холм! — вместо прямого ответа сказал жрец.

— Царь пустыни! — воскликнул Меренра, но в его молодом голосе не слышалось и тени испуга.