Эмилио Сальгари - Человек Огня

— Ну и воняет же этот индеец! — воскликнул Гарсиа, зажимая нос. — К черту всех аймаров с их колдунами!

Индейцы обвязали труп крепкими лианами и поволокли его на край скалы, откуда, медленно раскачивая, сбросили его в воду.

— Они отдали его на съедение рыбам, — сказал Альваро. Карибы с яростью набросились на труп и впились в него своими крепкими зубами, отрывая куски мяса и кожи. Некоторые из рыбок уже скрылись в животе трупа, пожирая его внутренности. Мясо исчезало с невероятной быстротой в зубах прожорливых рыбок, и не прошло десяти минут, как уже от трупа ничего не осталось, кроме костей.

— Вот так анатомы! — воскликнул Альваро. — Эти рыбки стоят большего!

Действительно, они так очистили скелет, что его можно было хоть сейчас ставить в витрину какого-нибудь музея!

Индейцы осторожно вытащили скелет из воды, завернули его в большую рогожу и, обвязав лианами, положили на носилки, сделанные из веток.

— Церемония кончилась! — послышался чей-то голос. Альваро обернулся и увидел возле себя индейского мальчика.

— Пиайе белой кожи теперь могут поселиться в хижине умершего, — сказал юный индеец.

— А что они сделают с костями умершего? — спросил его Альваро.

— Повесят их на дереве и оставят там, пока они не свалятся. Аймары отправились в обратный путь. Они не выражали никакой печали, а некоторые даже были как-то особенно веселы и размахивали своими дубинками, точно сражаясь с каким-то неведомым врагом. Иногда они разбегались в разные стороны, как будто за ними гналось враждебное племя, издавая при этом ужасные крики и яростно ударяя куда попало своими дубинками. Потом вдруг останавливались и бросались назад, к своему вождю, изображая бегство. Глаза их бешено сверкали, и они яростно двигали челюстями, словно разрывая зубами мясо побежденных, и издавали при этом свирепый рев. Вообще, эти дикари гораздо более походили на хищных зверей, ягуаров или кугуаров, нежели на людей, и, казалось, в них не было ничего человеческого.

Когда они пришли в деревню, то воины разбрелись по лесу, так как не было достаточно хижин, чтобы вместить всех. Однако несколько десятков человек остались около одной из хижин, самой обширной и находившейся в центре площади. Стены этой хижины были украшены змеиными шкурами, а на крыше красовались головы кайманов.

— Что это за хижина? — спросил Альваро индейского мальчика.

— Это жилище умершего пиайе, — отвечал индеец. — Теперь вы будете жить здесь, пока аймары останутся в этих местах. Мне дан приказ отвести вас туда и оставаться в вашем распоряжении, пока вы не научитесь языку этих людей.

— А мы можем получить что-нибудь поесть? — спросил его Альваро.

— Скоро принесут в жертву одного из моих соотечественников, которого откормили и находят уже достаточно жирным. Вы получите лучший кусок.

— Который сожрешь ты, чудовище! — прервал его в негодовании Альваро.

Юноша-индеец посмотрел на него с изумлением.

— Ах, да! — проговорил он наконец. — Белые люди любят только белое мясо. Но тут, к несчастью, нет других людей, кроме краснокожих, и я не знаю, можно ли будет достать для вас белое мясо.

— Мы едим только мясо животных и плоды. Понимаешь? Человеческое мясо внушает нам отвращение, — сказал Альваро.

— Вы получите мясо тапира, мясо черепахи и плоды маниока. Войдите сюда и не выходите из хижины, пока не получите приказания от вождя. Пиайе не должны слишком часто показываться среди племени.

После некоторого колебания Альваро и Гарсиа решили наконец переступить порог хижины и вступили во владение бывшим жилищем покойного пиайе.

Хижина, раньше принадлежавшая пиайе изгнанного или истребленного аймарами племени, была гораздо обширнее прочих хижин, но и гораздо темнее, так как в стенах не было щелей и свет проникал лишь через маленькое отверстие в крыше. С первого взгляда уже можно было заключить, что это жилище какого-нибудь колдуна, так как оно было увешано бесчисленными амулетами и ожерельями из зубов хищных зверей и змеиных позвонков. Но оба европейца, конечно, прежде всего обратили внимание на коллекцию превосходно сохранившихся человеческих голов, украшавших стену, находящуюся против дверей. Бразильские дикари всегда оставляли головы вождей враждебных племен, которые пали в сражении или же были ими съедены. Они сохраняли их особенным способом: сначала извлекали мозг, который считался лакомством, потом погружали голову в сосуд, наполненный горьким растительным маслом, называемым a ntiroba , и затем подвергали ее некоторое время действию дыма. Вынув глаза, они вставляли вместо них два резца какого-нибудь грызуна, зашивали губы и украшали уши маленькими пучками черных или желтых перьев.

Коллекция покойного пиайе была довольно велика; она состояла из двадцати хорошо сохранившихся голов. Кроме этого в хижине не было ничего. Вся меблировка состояла из гамаков, сплетенных из грубых волокон. Выдолбленные тыквы и скорлупа кокосовых орехов должны были служить посудой, несколько чаш из пористой глины были наполнены водой, которая просачивалась сквозь стенки и собиралась в огромный глиняный сосуд. Как это ни странно, но бразильские дикари всегда относились с большим вниманием к воде для питья и употребляли лишь абсолютно чистую воду, просочившуюся сквозь сосуды, сделанные из пористой глины, служившие им фильтрами.

— Ну, как ты находишь наше жилище? — спросил Альваро после того, как они осмотрели все углы.

— Несколько темновато, сеньор, — отвечал Гарсиа, — и потом… эти головы, которые точно смеются над нами, не делают веселым это жилище. Кому они принадлежали?

— Вероятно, людям, которые были съедены аймарами.

— Могли бы они также съесть и эти головы, а не оставлять их здесь!.. Послушайте, сеньор Альваро, надеюсь, вы не намерены исполнять долгое время обязанности колдуна? С меня уже теперь довольно, и я бы хотел вернуться в лес.

— Попробуй, мальчуган. Я не запрещаю тебе.

— Если бы я мог, то не заставил бы себя просить! — ответил Гарсиа.

— А пока удовлетворимся тем, что нас сделали пиайе. Ведь и я не имею ни малейшего желания оставаться среди этих людоедов, которые к тому же не внушают мне ни малейшего доверия. Диас, наверное, даст о себе знать каким бы то ни было образом. Он теперь уже знает, что мы попали в руки аймаров.

— Как вы думаете, они стерегут нас по ночам?

— Конечно. Они ведь нам не доверяют и, разумеется, смотрят за нами в оба. Но даже если бы нам удалось бежать, что могли бы мы сделать теперь, не имея ружей? Вот если бы я мог вернуть свое ружье и патроны! Впрочем, я думаю, что это возможно. Ведь дикарям еще не известно употребление огнестрельного оружия, и мы, пожалуй, можем заставить их отдать нам ружье и патроны… Прекрасная мысль! Постараемся убедить этих злодеев, что это наши амулеты, которые дают нам победу над врагами.