Э. Филлипс-Оппенгейм - Рекорд приключений

После того как прошла первая минута испуга. Грэй занялся происшедшим. Он приказал мальчикам, прислуживавшим нам при игре, посмотреть, нет ли вблизи какого-нибудь оружия, и просил меня позвать моего садовника или кого-нибудь другого, кто мог оказать помощь. Я стал звать Саула, но безрезультатно, как вдруг вспомнил, что он просил у меня разрешения посетить своего брата в Майфорде. Наконец явился один из занятых на площадке для гольфа рабочих и помог нам отнести мертвого в сарай в моем саду. Грэй запер двери и позвонил врачу и в полицию.

– Вы должны извинить, если предпринимаемые мною меры кажутся вам излишними, – заметил он, – но я когда-то служил в Скотленд-Ярде.

– Вам незачем извиняться, – уверил я его, – я, напротив, благодарен случаю, приведшему вас сюда. Думаете ли вы, что мы имеем дело с самоубийством?

– У меня есть основания сомневаться в этом, – ответил он. – Если бы это было самоубийство, мы нашли бы поблизости оружие. Ввиду того, что убийство совершено около ваших владений, – больше того, даже на ведущей к вашему дому дороге, – вы, конечно, разрешите мне опросить ваших слуг.

– С удовольствием, – ответил я, – впрочем, у меня небольшой персонал, так как я бываю здесь только время от времени. Садовник сегодня после обеда свободен. Осталась только горничная.

Я повел его в дом. Дженет работала в кухне, но тотчас явилась на наш зов. Она, как всегда, выглядела прелестно и держала себя сдержанно, но без смущения.

– Мы хотели бы знать, – спросил мой спутник, – был ли здесь кто-нибудь после обеда?

– Нет, сэр, только мальчик с курицей, которую я заказала хозяину на ужин.

– Не видали ли вы еще кого-нибудь поблизости?

– Никого, сэр.

– Слыхали ли вы что-нибудь, напоминающее револьверный выстрел?

– Нет, сэр.

– Уходили ли вы из дому?

Девушка покачала головой.

– Мне незачем было уходить из дому, сэр, – отвечала она, – у меня была работа на кухне.

Грэй кивнул, поставил еще несколько незначительных вопросов и отпустил ее. Вскоре после этого явились полицейский инспектор и врач. Я не сопровождал их к месту преступления, но тотчас же отправился в свою спальню. Я заглянул в нижний ящик, куда запер платье, бывшее на мне в момент побега. Ящик был взломан, платья не было. Я стоял перед загадкой. Кто-то проник в мою тайну. Я находился в опасности и, вероятно, не совсем еще избавился от нее. Я вновь сошел вниз, в гостиную, и позвал Дженет. Когда она вошла, я стал между нею и дверью. Она была у окна, так что я мог отчетливо видеть ее лицо. Снаружи, у кустов, находился полицейский инспектор, все еще погруженный в разговор с Грэем.

– Знаете ли вы об этом случае что-нибудь такое, чего вы не сообщили сэру Норману Грэю? – спросил я.

– Да, сэр.

Я посмотрел на нее, размышляя. Спокойная и приветливая, она стояла в сером свете сумерек. Ее глаза не опустились, встретив мой взгляд. Женские глаза до сих пор оставляли меня равнодушным, но на этот раз я заметил, что ее глаза были замечательно красивы. Зелено-коричневого цвета, они горели почти зловещим блеском. У нее были длинные ресницы и красиво изогнутые брови. У рта залегла страстная складка, которой я раньше не замечал. Изумительно сверкали ее пышные каштановые волосы.

– Скажите мне обо всем, Дженет, – приказал я.

– Сразу после того, как вы ушли из дому, сюда явился человек, который лежит теперь в сарае, и выспрашивал меня про вас. Он прошел в вашу спальню и хотел посмотреть платье, в котором вы вернулись из города. Он взломал нижний ящик шкафа и нашел его.

– В верхнем ящике находился револьвер, – заметил я вскользь.

– Я его нашла и спрятала.

– И после того, как он нашел мое платье…

– Он отправился к кустам, поджидать вас.

– Сказал он, что ему нужно?

– Он сказал, что он сыщик.

– И потом?

– Я пошла другой дорогой. И когда приблизилась к нему настолько, что не могла промахнуться, застрелила его.

Я человек, у которого храбрость сделалась второй натурой. Я видел людей, игравших со смертью, и, случалось, сам играл ею, как жонглер мячом; но никогда я не слышал, чтобы о ней говорили с таким равнодушием. За окном между деревьями все еще виднелись сыщик с моим спутником. В нескольких метрах от нас лежало тело убитого. Я наклонился вперед и пытливо посмотрел на девушку, стараясь объяснить себе почти циничную бесчувственность ее тона.

– Почему вы сделали это, Дженет?

– Потому что он сделал то, чего до него не посмел ни один мужчина, сэр. Он поцеловал меня в губы! Удивляюсь, что не убила его на месте!

– Не имели ли вы и других причин, Дженет?

– Я хотела спасти вас, сэр.

– От чего?

– От полиции.

– Вы полагали, что я нахожусь в опасности?

– Я знала это.

– Кто же я, по-вашему?

– Великий преступник.

Я смутился. Мне стало ясно, что я часто зависел от милости этой девушки. Она медленно продолжала:

– Я всегда чувствовала, что вы ведете двойную жизнь. Немногочисленные посетители, которых вы принимали, приходили ночью и тайно. Всякий раз, когда вы возвращались и мистер Стенфилд возобновлял свою игру в гольф, на следующий день в газете появлялось сообщение о каком-нибудь убийстве или крупном взломе. Я знала, что когда-нибудь случится то, что произошло сегодня. Я довольна, что все так хорошо кончилось.

– Отдаете ли вы себе отчет в том, что вы хладнокровно убили человека? – спросил я пытливо.

– Я рада, что мне это удалось.

– У вас довольно странные представления об обязанностях горничной.

– Не смейтесь надо мной, – сказала она, немного задетая. – Я женщина, даже опасная женщина, но я умна и сообразительна. Я рождена не для того, чтобы быть прислугой. Я знаю, что достойна стать вашей помощницей, и надеюсь стать ею.

– Я никогда в жизни не доверял женщинам.

– Мне вы будете верить, – сказала она тихо и убежденно. – Вы всегда будете помнить о том, что я сегодня сделала для вас. Я женщина, созданная для того, чтобы заполнить вашу жизнь. Вы должны понять это и действовать сообразно с этим. Вы не раскаетесь.

Она немного приблизилась ко мне, и, хотя женщины всегда были для меня не более чем игрушки, заполнявшие праздное время, я почувствовал, что меня охватила страсть. Во мне все вспыхнуло. Я взглянул на жизнь другими глазами. Ее голос звучал нежно и пленительно. Ее взгляд, умоляющий, но полный собственного достоинства, был направлен на меня. Она была похожа на великолепного зверя.

– Вы женитесь на мне, – продолжала она, – это мой каприз, но я на нем настаиваю. Подумайте, как выгодно это будет для вас. В случае, если вам не повезет, я никогда не смогу донести на вас. Но с вами не случится ничего дурного. Я знаю, как вы ловки. И я не глупа. Скажите же, что все это вам небезразлично. Я доказала вам свою преданность, – закончила она и выжидательно посмотрела на меня. Я обнял ее.