Андрей Салов - Семь смертей Лешего

Спустя пару минут, устав и пресытившись избиением, превращенного в кусок окровавленного мяса бывшего тюремного начальника, нападавший угомонился и решил перевести дух. Выпавшая из рук полковника шкатулка, не могла остаться незамеченной, содержимое ее не могло не привлечь к себе самого пристального внимания. Спустя минуту послышались негромкие удаляющиеся шаги, уносящие драгоценную шкатулку со всем ее содержимым.

Утром его нашли. Жена, пришедшая к соседям под утро, поставила всех на уши, и отправила на поиски мужа. Это ей даже было на руку. Если он еще жив, то вряд ли находится в исправном состоянии. Поскольку у соседей он так и не объявился, то и ей не станет задавать неудобные вопросы по поводу ее столь позднего появления здесь. И не нужно что-то придумывать, выкручиваться, стараясь обелить себя.

Сорок пять, баба ягодка опять и ей тоже хочется, наверное, даже больше чем в молодости того, чего уже несколько лет не мог ей дать муж-импотент. И приходилось ей бегать на сторону, дабы получить желаемое. И не только к старому любовнику, ныне бригадиру пожарной дружины, но и к другим мужичкам. Кто был не прочь развлечься и доставить удовольствие смазливой, фигуристой и грудастой полковничихе, страдающей по женской части без мужского внимания. Как минимум половина пожарной дружины была у нее в любовниках. Об этом сплетничала и зубоскалила вся деревня, и только ее благоверный ничего не знал, пребывая в спасительном неведении. А может, просто не хотел ничего знать, пропуская мимо ушей, долетающие до слуха время от времени, отголоски сельских сплетен.

Пожарная команда прибыла на пожар, очень быстро, а может, она находилась здесь с самого начала, принимая активное участие не только в тушении пожарища, но и розжиге.

Но это нисколько не беспокоило вырвавшуюся из огненного плена жену полковника. Ей, вырвавшейся из лап смерти, пережившей мощнейший стресс, сейчас хотелось одного, и это могли ей дать только мужики, споро заливающие водой, горящий дом. И она рванула навстречу, едва завидя их, без лишних предисловий и разговоров стаскивая с себя ночную сорочку, оставаясь, в чем мать родила.

Здоровым мужикам при виде обнаженной бабы, призывно раскинувшей ноги, глядящей на них затянутыми поволокой глазами, не нужно было давать советы. Они также дружно и старательно, как только что тушили огонь, принялись тушить пожар, разгоревшийся между ног симпатичной и стройной жены полковника, старого мудака, успевшего всем изрядно насолить. Это обстоятельство заставляло их действовать активнее, жестче. И только крики, и сладострастные вопли полковничихи оглашали окрестности, слегка приглушенные треском горящего и рушащегося строения.

Ее сладостные стоны, да хриплое дыхание мужиков, трамбующих ее в землю, вот и все звуки, помимо звуков огня оглашающие ту ночь. Ее трахали, как последнюю сучку, как шалаву, деревенскую блядь, всем скопом, выстроившись в очередь, заходя на повторный круг, продрав ее во все дыры и отверстия. О том, что супруга любит и умеет трахаться не только в обычной позе, но и с ухищрениями, в разные дырки, даже не подозревал ее муженек, проживший с ней всю жизнь. Она это умела и не просто любила, но и обожала до безумия, о чем были прекрасно осведомлены ее многочисленные любовники, что были не прочь разнообразить с такой податливой и понятливой бабенкой сексуальный досуг. Ставший довольно пресным с женами старой закалки, не приемлющими в интимной жизни ничего, выходящего в их представлении, за рамки приличий.

Ночка выдалась на славу. Каждый провел ее так, как он того заслужил. Полковничья супруга, натерла мозолей на спине и во всех дырчатых местах, удовлетворяя животную страсть. Тем более, что это было в последний раз, по крайней мере, с местными мужиками. В городе она, конечно же, найдет любовника, и не одного. С ее восхитительными формами и симпатичной мордашкой, сделать это будет нетрудно. Но на это потребуется некоторое время и как результат, сексуальное воздержание. И чтобы не чувствовать потребности в сексе по крайней мере первые несколько дней, она отдалась без остатка, охватившей ее страсти, позволив мужикам делать с собой все, что им заблагорассудится. Теперь в свой актив любовников она могла смело занести еще несколько персон, активно трудившихся на ней, всю ночь.

Ночь эта не удалась для ее муженька, провалявшегося без чувств на земле в десятке метров от супруги, предававшейся в теплой компании, утехам сладострастия. Он был так сильно избит и изуродован, что едва подавал признаки жизни. К тому времени, как он был обнаружен, оправившейся после бурной ночи, заботливой и любящей супругой, и поднятыми ею соседями, что проспали всю ночь без задних ног, даже не подозревая о том, что по соседству бушевал пожар, спаливший полковничий дом дотла. Они не видели пожара, и были поражены, визитом к ним полковничихи в одном исподнем, а также видом пепелища на месте дома бывшего начальника тюрьмы.

А вскоре они нашли и ее муженька, подававшего слабые признаки жизни. Вызванная скорая, умчала его в город вместе с супругой. Из поездки в город она так и не вернулась, следы ее затерялись. В этой истории более всех пострадал селянин, заплативший за полковничий дом приличные деньги, а в результате вместо того, чтобы стать домовладельцем, стал владельцем пепелища. Словно в насмешку, из множества строений, на участке уцелело одно единственное, весьма специфическое, - туалет.

Оказавшись у разбитого корыта, новый владелец земли, попытался отыскать следы полковника и его супруги, дабы вытребовать у них назад деньги, отданные за дом. Но, не смотря на истраченные деньги и нервы, ничего утешительного для себя, обнаружить так и не смог. Достоверно знал только одно, в ближайшие дни полковничиха, пользуясь временной беспомощностью муженька, сняла деньги с обеих сберкнижек, и исчезла в неизвестном направлении. Ее дальнейшие следы теряются. Искать ее не имело смысла, с такими деньжищами, она могла осесть в любом городе, даже в столице. Куда именно она уехала, никто не знал, хотя узнать хотели бы многие.

И в первую очередь, это хотел бы знать любящий супруг, которого она бросила, как ненужный хлам, в больнице, куда его, находящегося без сознания, привезла «скорая». Три месяца он провалялся в реанимации, подключенный к аппаратуре жизнеобеспечения. И в любой момент мог отдать богу, душу. Но видно в его душе не было надобности у всевышнего. Отставной полковник буквально выкарабкался с того света, настолько велико было в нем, стремление к жизни.

Очнувшись и в полной мере осознав глубину приключившегося с ним несчастья, он едва не покончил с собой. В его преклонные годы, жизнь катилась в тартарары к чертям собачьим. С оглушительным треском рушилось все, во что он верил всю жизнь, ради чего жил, к чему стремился. И когда жизнь оказалась прожитой, что оставалось у него в итоге? Ничего! Работой он более не обременен, теперь он лишь жалкий пенсионер, один из многомиллионной пенсионерской массы.