Эдгар Берроуз - Тарзан неукротимый

Метак, сын Херога, не был слабаком. Могучий от природы, в момент приступа ярости, он становился опасным соперником даже для такого богатыря, как человек-обезьяна. Кроме того, ему повезло в самом начале схватки: сделав шаг назад, Тарзан споткнулся о труп мужчины и упал на спину. Метак оказался на его груди.

Метак попытался вцепиться своими страшными клыками в сонную артерию Тарзана, но молниеносная реакция спасла человека-обезьяну: он отпрянул, и зубы маньяка вонзились в его плечо. Превозмогая боль, Тарзан приказал Олдуику забирать девушку и спасаться. Видимо, он не исключал возможности поражения в этой битве. Пальцы Метака тянулись к горлу человека-обезьяны.

Англичанин вопросительно взглянул на Берту Кирчер. Та уже поднялась с кушетки, пошатываясь и дрожа всем телом. Заметив молчаливый вопрос в глазах Олдуика, девушка резко выпрямилась.

– Нет! – воскликнула она. – Если ему суждено умереть здесь, вместе с ним умру и я. Идите, если хотите, но я… я не могу уйти.

Тем временем Тарзану удалось встать на ноги, но маньяк все еще цепко держался за него. Девушка повернулась к Олдуику.

– Где ваш пистолет? – крикнула она. – Почему вы не стреляете?

Лейтенант выхватил оружие и подскочил к дерущимся, но те так плотно обхватили друг друга и передвигались с такой быстротой, что невозможно было выстрелить в одного, не задев другого. В таком же затруднительном положении оказалась и Берта Кирчер, которая, подняв с пола саблю, кружилась вокруг борющихся мужчин, не решаясь нанести удар.

Ожесточение схватки нарастало с каждой минутой, противники падали и поднимались, чтобы с еще большей яростью продолжить битву. Наконец, Тарзан изловчился и схватил Метака за горло. Медленно, по мере того как сжимались стальные пальцы, безумные глаза маньяка вылезали из орбит, лицо заливалось синевато-багровой краской, человек-обезьяна поднял тело принца над головой и со всей силы швырнул его в окно, прямо в логово львов.

Когда Тарзан обернулся и взглянул на своих спутников, девушка все еще сжимала в руках саблю, и выражение лица у нее было такое, какого Тарзану не доводилось видеть раньше. Широко распахнутые, влажные от непролитых слез глаза, дрожащие губы и бурно вздымающаяся грудь красноречивее всяких слов говорили об охватившем ее чувстве, которое она изо всех сил пыталась сдержать и не дать ему вырваться наружу.

– Если мы хотим выбраться отсюда – нельзя терять ни минуты. Наконец-то мы опять вместе, и ничто не должно нас задерживать. Вопрос лишь в том, какой путь самый безопасный. Парочка, удравшая от нас, очевидно, бежала через люк и закрыла его за собой, чтобы отрезать нам путь к отступлению. Попробуем через главный вход. Вас провели по этому маршруту? – обратился Тарзан к Берте.

– Да, – ответила она, – но у основания лестницы комната, и в ней полно вооруженных людей. Вряд ли мы сумеем проскочить.

В этот момент Отобу вдруг приподнялся и принял сидячее положение.

– Так ты жив? – удивился человек-обезьяна. – Ты ранен?

Негр осторожно поднялся на ноги, помахал руками и ощупал голову.

– Кажется, у Отобу все на месте, бвана, – ответил он. – Только у него очень сильно болит голова.

– Ничего, это пройдет, – успокоил его Тарзан. – Так ты хочешь вернуться на родину в страну вамабо?

– Еще как, бвана!

– Тогда веди нас из города самым безопасным путем.

– Безопасного пути нет, – ответил чернокожий. – Если мы и доберемся до ворот, нам придется принять бой. Я могу вывести вас из дворца и провести боковыми улочками. Вы одеты, как люди этого проклятого города, поэтому до ворот можно пройти почти без риска, но там – другое дело: никому не разрешается покидать город ночью.

– Делать нечего, – ответил Тарзан. – Нужно идти. Отобу провел их через сломанную дверь, и они оказались в длинном коридоре. Пройдя половину пути, Отобу свернул в боковую дверь, миновал несколько помещений, поплутал по бесчисленным коридорам, спустился по лестнице и подвел их к неприметной дверце, выходившей на боковую улицу позади дворца.

Двое мужчин, девушка и черный раб не являлись необычным зрелищем на улицах города, поэтому редкие прохожие не обращали на них внимания, кроме того, вся группа старалась держаться тени, а освещенные участки они пробегали как можно быстрее. Они уже прошли большую часть пути, как вдруг до их слуха донеслись звуки тревоги и смятения.

– Что бы это значило? – поинтересовался Тарзан, заметив, что Отобу задрожал как в лихорадке.

– Беда, бвана, – ответил тот, стуча зубами. – Они обнаружили то, что случилось во дворце Веза, мэра города. Его сын и девушка, которые сбежали, вызвали солдат, и сейчас, вероятно, обнаружили труп Веза.

– Интересно, – ответил Тарзан, – нашли ли они то тело, которое я выбросил из окна?

Берта Кирчер, разбиравшаяся в туземных диалектах, поняла, о чем они говорят, и спросила Тарзана, знает ли он, что человек, выброшенный им из окна, являлся наследным принцем.

Человек-обезьяна рассмеялся.

– Нет, не знал. Но если они обнаружили тело, это значительно усложнит наше положение.

Шум позади них все более усиливался, и неожиданно раздались звуки горна.

– Скорее, бвана, – вскричал Отобу, ускоряя бег, – все хуже, чем я думал.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Тарзан.

– Это сигнал общей тревоги. На ноги поднята вся королевская охрана, и спущены королевские львы. Боюсь, нам не спастись.

Стало ясно, что они все-таки обнаружили тело Метака. Вновь в ночной тиши раздались звуки горна.

– А это что? – поинтересовался человек-обезьяна.

– Они вызывают попугаев.

Молча и быстро группа продвигалась вперед, но вскоре их внимание привлекло хлопанье крыльев над ними. Взглянув верх, они увидели попугая, кружащегося над их головами.

– А вот и птичка, Отобу, – сказал Тарзан с усмешкой. – Они что, намерены затравить нас попугаями?

Негр застонал, когда птица устремилась к городским воротам.

– Теперь мы действительно погибли, бвана, – закричал чернокожий. – Птичка, как вы изволили выразиться, заметила нас и полетела предупредить стражу!

– Ты что, Отобу! – раздраженно воскликнул Тарзан. – Ты так долго прожил среди этих психопатов, что и сам рехнулся?!

– Нет, бвана. Я не псих. Вы их не знаете. Эти проклятые птицы – настоящие демоны. Они говорят на языке горожан, а, собравшись в большую стаю, могут даже напасть на нас и убить.

– Как далеко мы от ворот? – спросил Тарзан.

– Не очень, – ответил негр. – За следующим поворотом мы увидим их, но проклятая птица долетела раньше и теперь созывает стражу.

Справедливость этих слов была немедленно подтверждена звуками многочисленных голосов. Впереди слышались громкие крики команд, а сзади нарастал шум преследования: возгласы людей и рычание львов.