Владимир Тучков - Ставка больше, чем жизнь

Успех стал уже внутренним, въевшимся в каждую пору, в каждую хромосомную клеточку Романа. И все окружавшие его атрибуты успеха уже, что называется, не красили Романа, а напротив – соприкасаясь с хозяином, сами приобретали дополнительный блеск и лоск, не предусмотренный технологией их изготовления. Встретив этого человека даже на грибной тропе, даже в затрапезной брезентовой хламиде с дедовского плеча и обвислой фетровой шляпе времен начала освоения космоса, обмануться было невозможно – всякому было ясно, что это победитель.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что Родионов не сразу узнал Осипова. Минуты две радушно улыбался, силясь вспомнить свою прежнюю жизнь, к которой уже не было возврата, вежливо спрашивал о делах, о перспективах. И наконец-то, когда Осипов напомнил о курсовике по Паскалю, который когда-то дал передрать своему преуспевающему собеседнику, тот вспомнил. Хоть воспоминание было и не вполне приятным. Вспомнил, что стало понятно не по дежурному «да, как же, как же», а по мелькнувшей в глазах досаде.

Предложил подбросить до дома, хоть и потерял уже к Алексею всякий интерес. Мент он и есть мент, и возобновлять с ним знакомство было бы совсем уж противоестественно.

Однако Осипов предложил совсем уж несусветное: «А, может, к тебе двинем? Вспрыснем встречу, повспоминаем годы молодые».

Роман удивился такое ломовой непонятливости. Казалось бы, уже как десять лет в стране капитализм, а этот все ещё живет какими-то дремучими отцовскими иллюзиями. Ответил, почти откровенно, что дома у него бардак, поэтому пригласить к себе никак не может, стыдно перед старинным приятелем.

Все это было понятно и заранее. Поэтому у Осипова на руках был козырь, который позволял не набиваться в гости в качестве бедного родственника, а стать гостем желанным, зазываемым, затаскиваемым за рукав с заискивающей улыбкой. Кто же не пригласит в гости знакомого милиционера, у которого есть сведения о грозящей тебе по их ведомству большой неприятности?

Поэтому через полчаса Осипов и Родионов уже сидели за наспех накрытым столом и совершали пробное чокание.

– Так что там стряслось-то? – неумело пытаясь скрыть тревогу, спросил Родионов.

– Да так, ничего особенного, – начал Осипов с правильной интонации. – Обычная история. Налоги платят только одни идиоты. Все же остальные изо всей силы увиливают. Ну, и кто-то попадается. Единицы.

– Ничего не понимаю! При чем здесь я? – совершенно резонно изумился Родионов.

– Да, конечно, Рома, ты здесь ни причем! Я же говорю, что никто не платит. Просто тебя случайно крючком зацепили. Только и всего.

– Но при чем здесь я? Чего цеплять-то? Я все плачу.

– С трех тысяч?

– С каких трех тысяч?

– Рублей. Не долларов же. У тебя ведь столько долларов отродясь не было.

– Ну, рублей? Ну и что? – Родионова разговор уже начал раздражать. Не столько сам разговор, сколько издевательские интонации, которые появились в голосе мента. – Сколько в кассе получаю, с того контора деньги и платит.

– А что за контора-то? Ты мне так толком ничего про себя и не рассказал.

– Да шел бы ты куда подальше! – Родионов наконец-то не выдержал и сорвался. – Тебе-то какое дело?!

– Ты зря так раскипятился, Родя, – Осипов, почуяв, что леска натянулась, задергалась, начал ещё больше нажимать на язвительные интонации, – это не в твоих интересах. Ты, наверное, считаешь, что приперся неудачник, завистник, у которого слюна капает при виде твоей занюханной бээмвэшки. Что на понт берет, хочет штуку-другую баксов слупить. Ты ошибаешься. Я хочу тебе помочь. Поэтому ты должен быть со мной предельно искренен. Так чем ты все же в своей конторе занимаешься?

– Я тебе уже сказал: иди откуда пришел! В свою ментарню!

– Ну что же, тогда искренним буду я. Полюбуйся, пожалуйста. – И Осипов достал из кейса два листочка. На одном была распечатка начислений на его банковский счет. На другом – сведения об уплаченных им налогах. – Сравни, пожалуйста. А потом сходи к юристу, и узнай у него, что тебе за это светит. И он тебе скажет, что по статье 198 УК РФ за уклонение от уплаты налога в особо крупном размере тебе положено три года лишения свободы. Можешь не сомневаться!

Родионов внимательно изучил листочки, убедился в их подлинности, однако пока ещё ничего не понял:

– Это с какой стати особо крупные размеры?

– Да с такой. Будем считать по минимуму. За два года ты получил 120 штук баксов, с которых не заплатил в казну ни цента. А должен был отстегнуть, опять же по минимуму, по десять процентов для сильного округления, 12 штук. Опять же по очень приблизительному курсу, по 25 за доллар, это получается 300 тысяч рубликов, которые не получило государство. Особо крупные размеры начинаются от пятисот минимальных размеров заработной платы, которая сейчас равна 132 рублям. Делим 300 тысяч на 132… – Осипов достал калькулятор, потыкал в кнопки, – получаем 2273 минимальных размеров заработной платы. Так что три тебе года, совершенно железно.

– Так, значит, ты все-таки пришел торговаться? – уже без прежнего апломба спросил Родионов. Однако не без цинизма, присущего людям, успевшим осознать могущество денег. – И, вероятно, хочешь сказать, что с этими цифирками пока знаком только ты. Так?

– Так.

– У меня сейчас есть только десять штук. Больше нет.

– Ты меня не совсем правильно понял.

– Хорошо, месяца через полтора будут ещё десять штук. Больше тебе никто не даст. За такие деньги я куплю с потрохами налогового инспектора, который курирует наш микрорайон. Так что бери половину, а остальное потом.

– Опять ты меня не понял.

– А ты уверен, что, не наследил, когда в банк вломился? Тут ведь я тебя могу тоже очень сильно достать. Там ведь счет пойдет уже не на года, а на предсмертные страдания, банкиры такие дела сильно не любят. Так что уйми свои аппетиты. Жадность очень многих сгубила.

– Нет, – как можно уверенней ответил Осипов, – не наследил. А денег мне твоих, представь себе, не надо.

У Ромы от удивления вытянулось лицо, и отвисла нижняя губа. Он стал похож на лошадь, которая впервые в жизни увидела скачущую по тропинке лягушку. Осипов начал развивать свою очень нетривиальную идею:

– Сейчас ты мне все рассказываешь про «Мегаполис», где тебе, уж не знаю за что, платят твои черные баксы. И мы по-хорошему расходимся. Вот и все. И ты продолжаешь оставаться добропорядочным налогоплательщиком.

Удивление Родионова возросло ещё больше, отчего тотдаже как-то по-дебильному приоткрыл рот:

– Леша!Я не думаю, что ты после этого долго проживешь. Вот в чем дело-то! Опомнись!

– А ты меня не пугай. Дюймовочка что ли замочит?

– Да ты совершенно не понимаешь в чем тут дело-то. Я-то, к счастью, не все знаю. А ты даже принципа не представляешь! Еще раз говорю, бери деньги и отваливай. Если ещё не поздно.