Елена Арсеньева - Детство Добрыни

Степной поганец, прижав руки к груди, трижды поклонился, упал на колени, что-то бормоча.

– Погромче, смертный! – раздраженно приказала младшая голова.

– Их… их огнедышащее высочество куда-то улетели, – кое-как выговорил стражник.

Средняя голова раздраженно пристукнула по земле хвостом, и степного поганца как ветром сдуло.

– Куда это запропал Горынчик? – сердито воскликнула средняя голова. – И что с ним вообще делается?! Помощи родителю – никакой! Стараешься, жжешь деревеньки русичей – а Горынчик взовьется на такую высоту, что кажется не больше воробья, и описывает в небе круги. Я как-то его спрашиваю: «Ты что, сякой-такой и такой-сякой, – против меня? Против родителя?!» – «Нет, – говорит, – я не против. Это, говорит, твое дело. Хочешь жечь – жги. Я тебе не мешаю. Только ты мне тоже не мешай».

– Вот так! – возмутилась младшая голова. – Едва из яйца вылупился, зародыш одноглавый, а туда же – с родителем спорить!

– Ох, дети, дети, я сколько ночей не спал, яйцо согревал, высиживал, думал: вот будет наследник моей злобы, а тут растет не змея, не птица – так себе, какое-то пресмыкающееся! – чуть не заплакала голова старшая.

А средняя выкрикнула:

– Надо, надо злобу мою на кого-то излить! А ну, младшая голова, погляди, что там на белом свете делается, какая погода? Летная?

Младшая голова высунулась из расщелины:

– Погода лётная! Небо чистое! Солнце садится, догорает небесный пожар.

– Догорает небесный пожар, говоришь? – злобно проскрипела средняя голова. – Ну что ж, пора, значит, на земле его разжечь!

Горынчик осторожно проковылял на своих когтистых лапах в воду и лег на спину, раскинув крылья. Течение медленно несло его. Добрыня нырял, плескался, подбирался к Горынчику то с одного боку, то с другого: норовил пощекотать ему лапы. Тогда Горынчик забавно выдергивался из воды и начинал пищать тоненьким голоском, задыхаясь от смеха:

– Добры!.. Ой, не на!.. Щекот!..

И оттого, что он слов не договаривал, было Добрыне еще смешней, еще веселей. Давно он так не веселился!

Потом Добрыня и Горынчик устало выбрались на берег и улеглись на песок.

– Как весело с тобой, Добрыня! – воскликнул Горынчик. – Я и не знал, что умею смеяться. Мне нравится смеяться! Мне нравится купаться! Мне нравится на песке валяться! Может быть, мне даже блины понравятся! Мне нравится дружить! Я даже слов таких раньше не знал: друг, дружить, дружба…

И тогда Добрыня запел ему песню, которая сама собой пришла на ум:

И вдруг за поворотом реки сильно заплескали весла, послышался звонкий смех.

– Ох, это люди! – испуганно заморгал Горынчик. – Русичи! Я боюсь! Мне пора! Я лечу! Но я еще вернусь! Прощай, Добры…

Горынчик поджал было лапы и начал раскрывать крылья – приготовился взлететь, – но Добрыня поймал его за хвост, придержал:

– Куда?! Увидят тебя люди – со страху помрут: что за чудище крылатое?! Нет, давай спрячемся. Они уйдут – ты улетишь. Бежим вон туда!

Добрыня побежал по мелководью к зарослям ивы. Горынчик неуклюже култыхался следом.

Вовремя они скрылись: из-за мыса показалась шестивесельная лодка, пристала к берегу совсем рядом.

«Как же не вовремя! Сиди теперь тут!» – с досадой подумал Добрыня.

Он чуть не по уши в воду влез и Горынчика совсем затопил. Тот глазищи таращил, но ничего, сидел тихо, не булькал.

Гребцы перенесли на сухое толстенного, важного мужика в кафтане, шитом золотом, долговязую сухопарую бабу и девицу. Девица на выданье, красавица. Косоньки у нее желтые-прежелтые, словно огнем горят. Сроду Добрыня таких чудесных кос не видывал! А глаза у девицы зеленые, будто листья березовые, и широкие – словно ждут чего-то…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Лесовуны – веселые и озорные подручные леших.