Елена Усачева - Большая книга ужасов – 71 (сборник)

В голове еще стрельнула мысль, что кладбищу лет двести, а то и триста, что в те времена никто, даже самый умный, не мог бы решить задачу из контрольной по физике восьмого класса…

Но эта мысль сразу потерялась за окриком.

– Да что ж ты будешь делать! Аполлонова! Может, мне тебя пересадить? Что тебя к этому окну приклеило?

Катька опустила глаза. До конца урока десять минут, и ей уже было все равно, что делать – здесь сидеть, в коридор идти, начать петь песни или молиться о своем спасении всем богам мира.

Именно это она и собиралась сказать учительнице.

Собиралась…

Не сказала.

Уже глядя в листок, она вдруг поняла, что перед этим увидела странное. Повела глазами налево: мутное двойное стекло, захватанная рама, сломанная ручка. Где же?

– Аполлонова! Оглохла? – гремела учительница. – Так! Остальные не отвлекаются! Работают!

Опять стекло, за ним верхушки деревьев, двойная рама…

Вот!

– Аполлонова! А ну-ка, пересядь!

На подоконнике. Карандашом. Катька еще толком не вгляделась, но не сомневалась – оно!

– Собрала-ка вещички и пошла на первую парту к моему столу.

Катька вскочила, села. Обхватила руками голову.

– Я больше не буду! Я все напишу! – залепетала она.

– Что не будешь?

Физичка склонилась над ее партой.

– Я? – Катька вскочила, загораживая спиной подоконник.

– Аполлонова! Прекрати орать!

Катька зажала рот рукой.

– Я поняла, как решать! – выкрутилась она. – Вот прямо сейчас и поняла.

Физичка замерла. Наверное, никто еще на ее уроке не демонстрировал такого мистического озарения.

– Что ты все время в окно смотришь? – все же высказалась учительница.

– Аааа! – Катьке не терпелось проверить, к ее ли варианту относится подсказка. – Уже ничего! Я уже пишу. – Она ткнула пальцем в свой стул. – Тут пишу. А то не успею.

Она силой придвинула к себе листок, заправила волосы за уши. Громыхнула стулом, переставляя его ближе к столу, потом от стола, к окну.

Физичка не уходила. Она с сомнением смотрела на Катьку.

Катька еще раз заправила волосы за уши. Поправила тетрадь. Ее вдруг смутило, что за предыдущую работу у нее была двойка. Она перевернула страничку, кулаком замяла разворот.

– И долго это будет продолжаться? – спросила физичка.

Катя мельком глянула на учительницу, а потом медленно, очень медленно, до ощущения хруста в каждом позвонке, повернула голову к подоконнику.

Она очень боялась, что ей показалось. Что после вопроса учительницы надпись исчезнет.

Но она была. Карандашом. Твердо-мягким. Блекло. По пыльному подоконнику.

Катя зажмурилась, перевела дыхание и взяла ручку.

«Вариант № 1».

Она стала писать условие задачи, краем глаза отмечая, что физичка не уходит, смотрит. Нужной формулы у Катьки, конечно, не было, поэтому она, чтобы потянуть время, стала писать все, что придет в голову. Она вспомнила все буквы греческого и латинского алфавита, вписывала дроби и строила графики.

Увлекшись, не заметила, как учительница отошла от нее. И не просто отошла. Сейчас она двигалась к доске, повернувшись к классу спиной.

Катька локтем навалилась на подоконник, глянула на запись.

Да! Это была контрольная, их вариант.

В жизни она не писала с такой скоростью. Ручка порхала по листочку, цифры становились миллиметровыми.

Быстрей, быстрей!

– Плошка, – взвыла сзади Ириска. Но взвыла уже не голосом, а душой, так что тихий класс даже не шелохнулся.

Катька стукнула локтем по подоконнику. Ириска потянула шею. Катька услышала, как у соседки изменилось дыхание.

– Пять минут! – приговором произнесла учительница. – Заканчиваем!

Пальцы заломило от напряжения. За спиной поскуливала Ириска.

– Сдаем!

Звонок.

Ничего себе, как быстро время пролетело!

Катька вскочила, машинально загораживая подоконник, хотя смотреть на нее было некому, все были заняты: кто-то судорожно дописывал последние строчки, кто-то кому-то подсказывал.

Ириска ахнула.

– Где?

Катька повернулась.

Подоконник был пуст. Слабые карандашные записи исчезли.

Проверила локоть, махнула сзади подолом юбки – могла задеть и незаметно стереть.

Ириска прижимала к себе исписанный наполовину листок.

– Сдаем! – постучала ручкой по столу учительница.

Мгновение Катька смотрела на подругу, а потом крутанулась, подхватила сумку и пошла между партами.

Ириска еще что-то пищала. Но это было неважно.

Катька смело положила свою работу поверх остальных. Физичка выправила стопку, сурово глянула на Катьку.

– Аполлонова! Я тебя пересажу, – грозно пообещала она.

Забыв вдохнуть, Катька выскочила из класса.

Она дрожала, и вместе с руками и ногами дрожали ее мысли.

У нее получилось! Получилось! Она попросила – и вот тебе, пожалуйста! Не было записи на подоконнике! Не было. Появилась. Сама появилась. Сразу после того, как попросила. Мужик шел по дорожке, вот он и услышал.

Аааа! О чем она? Мужик был явно живой, а просила она… просила…

Но все равно сработало!

Катька вдруг поняла, что убегает от кабинета физики. А ведь надо было посмотреть в окно. Почему прежде такого не происходило? Значит, что-то изменилось! Вдруг она обрела силу? И теперь может все! Вдруг ее родители на самом деле не ее родители, а приемные. Настоящие же – волшебники. Только ей об этом не говорят. Случилось же с Гарри Поттером! Может и с ней случиться!

– Стой! – налетела на нее Ириска. – Что это было? Я только половину списала!

– Что было? – Катька сумасшедшим взглядом окинула бурлящий народом коридор. – Что?!

Она рванула обратно к кабинету физики.

– Сказать не можешь? – неслась следом Ириска.

Катька остановилась, чуть не сбив подругу с ног.

– Это значит, что я теперь все смогу! – нервным шепотом произнесла она. – Все! Любую отметку получу! Все учителя у меня вот здесь будут!

Она поднесла к носу Ириски сжатый кулак.

Очень некстати в этот момент мимо прошел директор. Он был высок, худ и лыс. Фома Макарович. Шел по коридору. По центру. Стена справа. Столбы слева. Свет из окон. Свет от ламп.

Катька завороженно смотрела. Тени директор не отбрасывал.

– Что случилось? Это тебе специально написали? Кто?

У Ириски рыжие волосы и сумасшедший взгляд. Не любит физику и химию, круто сечет в русском, часто спорит с учительницей на литературе.

– Шуз, – сообразила вдруг Катька. Покрутилась на месте, думая, где его сейчас можно найти. У них была физика, потом алгебра. А у параллельного? Надо бежать на первый этаж к расписанию.

И Катька побежала.

– Шуз? – пискнула в спину Ириска.

Имя у Ириски, конечно же, было другое, нормальное – Лиза. Елизавета Галкина. Душевное сочетание. Для своих – Ириска. Для не своих тоже. Можно дарить конфеты, она их любит.