Михаил Башкиров - Испытания любимого кота фюрера в Сибири

А ведь при худшем варианте юному тевтонцу грозило превращение в людоеда: контрабандисты, занимающиеся трансплантационными органами, наверняка угощали бы оранжевоглазого арийца свежей человечиной.

Золотой магнат был чрезвычайно доволен, несмотря на запредельную конечную цену.

За время азартных торгов маленький тевтонец превратился в самого дорогого котенка за всю историю.

Члены Глобального Координационного Совета после окончания получасового технического перерыва возобновили общение через Интернет и без предварительного объявления получили концертный сюрприз.

На одиннадцати экранах возникла сцена с артистом, готовым на все.

– Леди и джентльмены, в честь перехода к основной части чрезвычайного задания вашему вниманию предлагается номер из пыточной филармонии. Для контраста с предыдущим выступлением проведена смена пола исполнителя и воздействующего инструментария, с острого на тупой.

– Смотрите, смотрите, какой толстый пенис!

– А яйца прямо на загляденье!

– Какие аккуратные и малюсенькие тисочки!

– Их и не пересчитать.

– Половые органы, задний проход, голова, шея, хребет, лапы. Вроде ничего не пропустили – везде прицепили.

– Тисочки вроде как радиоуправляемые!

– По микронам будут давить, по микронам!

– Здесь, кажется, использованы нанотехнологии!

– Пусть весь скелет за время сеанса превратится в костяную пыль!

– Только бы правильно дозировали нагрузки, чтобы подольше стенал, подольше!

Сжатие началось одновременно со многих сторон, и артист, прежде чем заголосить, исполнил забавную пантомиму.

За три года, прошедших с безумного аукциона, элитный тевтонец Аристократ по-прежнему оставался самым дорогим котом в мире.

И похоже, надолго, если не навсегда.

Особо ценный немец взобрался на диван с намерением повторить разведку, но только теперь по верхней части кабинета.

Благо мебели для подобного акробатического траверса хватало с избытком.

Если бы Аристократ обладал элементарной логикой и зачатками дедукции, то наверняка остался бы просто валяться на диване. Потому что, исследуя нижний уровень, не обнаружил на дубовом паркете ничего постороннего, нового и подозрительного, ни живого, ни мертвого. Но тевтонец не мог, к сожалению, оценить, как положено, знаковое отсутствие предметов: автоматической поилки, чашки для корма и переносного лотка с наполнителем. А ведь все это убеждало, что кабинетное заточение рассчитано явно на короткий срок и грядущая свобода вот-вот грянет.

Но коты, даже породистые, в отличие от людей, не умеют делать умных заключений и правильных выводов абстрактного характера, коты опираются на практическую составляющую.

И еще коты не тоскуют по беспечной юности.

Тевтонцу, готовящемуся к штурму кабинетных высот, было некогда ворошить прошлое.

Да и вряд ли Аристократ помнил хоть какие-то подробности торгов, первый в жизни полет на вертолете, первую автомобильную езду и первый чартерный самолетный рейс по маршруту Берлин – Иркутск с дозаправкой в Москве.

В столичном аэропорту юный потомок любимого кота фюрера успел полакомиться молоком и сходить по-маленькому и по-большому.

Но в те минуты хозяин одиозного котенка не догадывался, что в это самое время в Кремле решалась судьба эпатирующего приобретения.

Конечно, провинциальный магнат рисковал, доставив опасный бренд в Российскую Федерацию: ведь коричневый пиар намного хуже черного. Но бизнесмен, прошедший смуту перестройки, бандитизм и рэкет конца двадцатого века, олигархический капитализм начала двадцать первого, никогда не отличался робостью.

А тут еще потомок любимого кота фюрера неожиданно пересекся с бытием кремлевского кота, любимца президента.

Весть о сомнительном аукционе и сенсационной покупке достигла Москвы.

Сведения о движении потомка любимого кота фюрера в сторону России поступили в Кремль одновременно от всех заинтересованных служб. Шифровки сыпались в изобилии. От внешней разведки, от финансовой разведки, от разведки нравов и разведки Общественной палаты.

Маленький тевтонский гулон вызвал ажиотаж у самых разных агентов: завербованных, перевербованных, внедренных и нелегальных.

Но слаженная агентурная работа не произвела в Кремле никакого резонанса, так как совпала с неудачными внеполитическими факторами.

С президентским котом стряслось что-то непонятное. Такого поноса не могли вызвать ни заграничные спецсредства, ни отечественные блюда с последнего банкета по случаю вручения государственных наград. Кремлевский старожил обмарал не только мраморные ступени, начищенные сапоги караула, но и кое-что поважней.

Консилиум авторитетных специалистов находился в состоянии, близком к профессиональной коме.

А виной случившегося с престарелым котом была излишняя степень предоставленной свободы. Кремлевский старожил, пользуясь особыми правами, тщательно изучал все тайные ходы, забытые схроны и замурованные снаружи ниши.

Однажды любопытный кот наткнулся случайно на высушенную собачью голову, почти не использованную метлу и архив опричников.

Кремлевскому старожилу, превратившемуся в отчаянного диггера, попадались и другие артефакты: рукописные бестселлеры, считающиеся бесследно исчезнувшими, татарский кинжал с засохшей кровью убиенного малолетнего царевича, католические четки из тридцати трех крупных янтарных камней, соколиный клобучок, инкрустированный мелкими самоцветами, треуголка из фетра, тряпичная кепка рабочего покроя, которую обожал германский пролетариат, обеденная тарелка, хранившая следы украинского борща, старая шина полуспортивного автомобиля класса «люкс», ажурные трусики с ярлыком парижского магазина, разбитая хрустальная рюмка и черный пояс дзюдоиста.

А накануне президентский кот стал жертвой очередной археологической вылазки. В дальнем закутке кремлевский старожил наткнулся на курительную трубку и вылизал оставшийся табак без остатка.

Последствия опрометчивого угощения не заставили себя ждать.

Консилиум авторитетных специалистов не смог догадаться о подобном, вредном для организма способе физиологического удовлетворения.

В результате нудного и долгого совещания растерянные светила все-таки нашли приемлемый выход: слегка оклемавшемуся кремлевскому старожилу порекомендовали отправиться в пансионат для курса восстановительной терапии под строгим надзором.

И лишь после конструктивного медицинского решения у президента образовалась пауза, в которую и решилась судьба немецкого котенка, еще не добравшегося до Сибири.