Антон Кротов - Автостопом в Судан

Андрей Петров спокойно воспринимает происходящее. Казанцев мечтает прекратить голодовку, сказавшись язвенником или ещё каким инвалидом. Народ развлекается журналом для компьютерщиков – в нём большая статья Казанцева о путешествии в Америку. Статья снабжена большим набором фотографий нашего друга на фоне всех американских достопримечательностей.

Миша Венедиктов спит. Что-то он, кажется, готов утратить самоходные свойства. Наверное, ему снится еда.

Интересно, где же пропавший Гриша Кубатьян? Ведь ещё в момент нашего задержания один из сотрудников спросил: а где восьмой? Ведь никто из нас не сообщал им до того, что нас восемь. Может быть, они его тоже арестовали и держат в другом месте? Но все, от Концелидзе до теперешнего майора, делают вид «ничего не знаю».

Днём нас водили на десятиминутную прогулку в тюремный дворик, огороженный решётками (наружу не пролезть), заплёванный, закиданный окурками. Эх!

День идёт к вечеру. Давали чай без сахара, а от тюремной еды мы отказались. Коллега, сидящий в соседней камере, заходил к нам по секрету – пообщаться. Его обещали выпустить через несколько дней. Передаём ему записки на волю.

11 февраля, четверг.

Спали. Ходили на прогулку в тюремный дворик. Вновь читали пашин экземпляр журнала «Гео» с обширной статьёй про Египет, а также книгу «Практика вольных путешествий». Опять спали. Вспоминали, кто, когда и как начал путешествовать автостопом. В камере сыро и холодно. Всё без изменений.

12 февраля, пятница.

Сегодня утром миновало шесть суток с момента нашего заточения.

Начались седьмые сутки. В начале седьмых суток дверь нашей камеры со скрипом отворилась. Вошёл майор (тот самый, который не знал своего фамилия-имя-отчества):

– Ну что, ребята. Сегодня приехали два ваших представителя из России. Наверное, вас скоро отпустят.

– А что за представители? – удивились мы.

– Спонсоры, или как там они, которые вас направили, – объяснил майор. – Один, вон, на него похож, с бородой. А другой без бороды. Так что, если хотите, можете начинать кушать.

Мы решили не бросать голодовку, пока нас не отпустят; но сообщение майора нас весьма взволновало.

– Это Фил! – кричал возбуждённый Шулов. – А второй кто?

Мы размышляли об этом интересном событии.

В этот день нам разрешили гулять сколько влезет (в тюремном дворе, разумеется). Некоторые из нас с радостью воспользовались этой возможностью. Паша, делая свою гимнастику, энергично размахивал руками. Мы смеялись: это он воображает, что избивает Концелидзе: вот так тебе! и вот так! Только оба Миши (Кошелев и Венедиктов) не радовались долгой прогулке, а лежали в камере, экономя исчезающие силы организма.

Охранники вытрезвителя радовались за нас и говорили, что теперь нас точно отпустят.

Гуляли мы очень долго. Потом, вернувшись в камеру, уже почти видели свободу через тюремные стены. И свершилось: примерно в пять часов вечера дверь камеры отворилась, и улыбающийся охранник известил нас:

– Ребята, амнистия!

Мы собрали рюкзаки. У ворот вытрезвителя стоял микроавтобус. Вероятно, именно он должен был нас отвезти на турецкую границу шесть с половиной дней назад. Или три дня назад – на встречу с «министром» и «российским представителем». Куда он повезёт нас в сей раз?

Микроавтобус провёз нас по вечернему городу… Вот она – выездная табличка Батуми. Да, это дорога на юг, в сторону турецкой границы! Но где же, интересно, наши паспорта?

Километрах в тринадцати южнее Батуми микроавтобус остановился около большого придорожного ресторана. Какая неожиданная встреча! Вот они, наши «спонсоры» – Фил Леонтьев и Энди Герасимов, вот и живой-здоровый-сытый Гриша Кубатьян, вот и какие-то важные люди в пиджаках – только Тенгиза Концелидзе нигде не было видно. Ресторанщики живо накрывали стол. В торжественной обстановке мы получили свои долгожданные паспорта и сели ужинать.

Постепенно нам начала приоткрываться тайна явлений.

Наш питерский друг Гриша Кубатьян прибыл в Батуми ещё раньше нас. Путешествие его было благополучным. Никого из прочих стопщиков по трассе он не встретил, зато получил от одного из водителей вписку в этом самом городе Батуми. Приехав сюда ночью, Гриша сразу отправился на ночлег, пользуясь нарисованной тем водителем схемой.

За пару дней до того в Батуми было, якобы, произведено очередное покушение на президента Аджарии Аслана Абашидзе. Немудрено, что стражи порядка проявляли повышенную бдительность, и когда в три часа ночи мимо президентского дворца проходил подозрительный человек с армянской фамилией, объёмистым рюкзаком и «картой секретного объекта», они решили его арестовать. При допросе обнаружилось, да Гриша и не скрывал, что бригада остальных «сообщников» прибывает в Батуми вскоре, и повидать их можно будет наутро в условленном месте.

Гришу держали в здании КГБ отдельно от нас, и подробностей о нашем заточении он не знал. Зато их прознали в Питере и в Москве. За пару дней, истекших с момента аварийного звонка Кости Шулова, родители Кости и мои подняли переполох среди журналистов, посольщиков и самих батумских ментов. О нашей судьбе сообщили по радио (правда, назвав нас велосипедистами), по телевизору, о нас беспокоились представители России в Тбилиси и представители Тбилиси в России. Более того, главный редактор газеты «Вольный ветер» С. Минделевич попросил помочь нам Сергея Шпилько, председателя госкомитета по физической культуре и туризму, а тот сообщил о нас своему другу, министру туризма Грузии. Наше задержание имело всё больший резонанс. А тут, в довершение всего, представители команды «Ультра-автостоп», приезжают в Аджарию в жёлтых автостопных комбинезонах и пугают всех своим видом. Плюс наша голодовка. Все эти факторы суммарно и привели, в результате, к нашему освобождению.

На банкете, устроенном батумскими властями в честь нашего освобождения, присутствовал зам. министра КГБ и прочие высокопоставленные личности. Обилием пищи они старались исправить свой имидж тюремщиков. На пищу мы особо не налегали (это могло быть вредно на пятый день голодовки), но с радостью воспользовались предложением позвонить родным по сотовому телефону. Как выяснилось позже, это было требование моих родителей, которым Концелидзе звонил с извинениями. У самих нас сотовых телефонов ещё не было, ведь не забывайте – 1999 год на дворе.

Тут Саша Казанцев проявил свой нетривиальный экономический подход к жизни. Дело в том, что он взял с собой в путь зарядное устройство для батареек, которое добыл ещё во время своего другого путешествия, в США. В камере у него это устройство одолжили жильцы соседней камеры, от коих оно перешло к охранникам. Вернуть пропажу не удалось, так как смена охраны вскоре сменилась, а новые вертухаи не ведали об устройстве. Саша Казанцев отнёс сию утрату на счёт батумских властей и вытребовал у зам. министра КГБ тридцать долларов в качестве компенсации.