Антон Кротов - Китай – самая другая страна. От Кашгара до Шанхая, от Пекина до Лхасы, от Харбина до Куньмина – автостопом и на поездах по Китаю

В городах стало больше иномарок и меньше советских машин; появились на главных улицах глянцевые магазины и банки; ночью в городах работает больший процент фонарей, чем раньше; азиатские милиционеры стали реже спрашивать документы на улицах; но зато испортился проезд в товарняках (машинисты стали хуже подбирать). В целом налаживается цивильная жизнь, и из азиатской бедной фруктово-дешёвой страны Казахстан мало-помалу перетягивается в сторону Европы, что давно уже происходит в России и, особенно, на Украине, и в далёком будущем предстоит сделать Таджикистану, Афганистану и Пакистану. (Но, конечно, казахская провинция ещё долго будет беднее российской.) 4 4 К 2016 году Казахстан вовсе оцивилился. Центр Астаны и Алматы сильно облагородили, появилось много высотных зданий.

Да, это ждёт (к сожалению? или к счастью?) всю Азию: всюду дорожает бензин, товары со всего мира по одинаковым ценам уже идут на базары Хивы и Кабула; всё дальше по миру разъезжается мороженое «Сибирский холод» (город Омск) и одеяла «Китайское тепло». Скоро не останется дешёвых стран, всё будет одинаково повсюду, и товары тоже будут одинаковые.

Ранним вечером, как только зашло солнце, мы поставили палатку и легли спать. Ни один пограничник (из находящегося в 50 метрах поста) не помешал нашему сну: действительно, правила охраны границы были весьма либеральны.

За ночь почти пустое и малолюдное приграничье преобразилось. Перед рассветом начали появляться грузовики и автобусы, к семи утра их прибыло несколько десятков. Среди них – даже автобусы с киргизскими челноками из самого Бишкека, а также три китайских грузовика – те самые, что мы видели 31 июля на выезде из Алматы! Они-то знали, что граница в воскресенье закрыта, и поэтому не торопились. Возник и рейсовый автобус Алматы—Урумчи.

Ожила и приграничная торговля. Хозяева пустовавших вчера харчевен приготовили утреннюю пищу, а между машинами засуетились разносчицы молочного чая. Жители автобусов и водители машин мирно ожидали открытия «колючки»; пограничники то и дело пропускали кого-то – видимо, своих знакомых таможенников, едущих в «межколючный» Хоргос на место своей работы.

Среди людей челночного типа я заметил велосипедиста. Это был англоговорящий китаец, путешественник, едущий на велосипеде из Англии (он там учился) через Европу, Россию, Казахстан в свой родной Шанхай. Китайский турист оказался нам полезен: проверил мои вчерашние карточки с иероглифами и кое-что на них исправил. В отношении цен и дорог китаец обтекаемо сказал, что и дороги, и цены на продукты в Китае и Казахстане весьма похожие.

Другой же «эксперт», водитель КАМАЗа, сказал иначе:

– Дороги в Китае – голова оторвётся!

– Это же как, настолько хорошие или настолько плохие? – удивился я.

Но водитель, едущий в Урумчи, не расшифровал своих слов, оставил нас в недоумении. Впрочем, долго недоумевать не пришлось: пограничники открыли колючку, и все мы (российские автостопщики, шанхайский велосипедист, киргизские челноки, казахские КАМАЗы и урумчийские дальнобойщики) устремились на таможню.

Каждая граница – источник дохода для лиц, с нею связанных. Так и здесь. Между двумя таможнями, казахской и китайской, километра два, но проехать их можно только на транспорте. Лица, не имеющие своего транспорта, должны проехать аж на двух принудительных маршрутках. На каждой – минута езды. Каждая маршрутка – 250 тенге с человека.

Мы с Демидом немного пошумели, на первой маршрутке снизили цену в два раза и легко прошли казахскую таможню. Вторую маршрутку тоже брали с боем – я было хотел обвинить водителя в отсутствии кассового аппарата, но тут появился кассир, выдающий билеты! Вернее, это были квитанции с печатью; «ЗАО „Хоргос“» – было написано на них. Купили один билет на двоих, и поехали, собственно, в Китай. Граница Бывшей Великой Империи СССР 5 5 Это ещё недорого. Почти везде, СНГовско-китайская граница, служит источником дохода для пограничников и для ассоциированных с ними «транспортных фирм». Погранцы не пускают туристов через границу пешком, но тут же возникает некое транспортное ООО, которое осуществляет международный перевоз граждан – от «советского» КПП до китайского КПП. Казахские 50 рублей – это ещё совсем недорого. На переходе Манчжурия-Забайкальск действуют десятки автобусов, проезд в которых на восемь километров стоит 300 рублей; на автопереходе «Краскино» на Дальнем Востоке границу можно пересечь только на принудительном автобусе, стоящем аж 1000 рублей. Примерно столько же стоит автобус Суньфуньхэ-Пограничный, а ехать там, также, не больше нескольких километров. Мне кажется, все эти транспортные ООО отстёгивают «долю» начальникам пограничников, хотя доказать это нелегко. – Примечание 2012 г. .

Казахстан и Китай разделяет небольшая речка (р. Хоргос), которую курица может перейти вброд. Через речку бетонный мост с перилами. Китайская половина перил чистая, советская (казахская) – пыльная. Маршрутка останавливается на середине моста. Дальше, впереди – китайская половина, и китайский солдат-пограничник в сверкающей отутюженной форме и в белых перчатках.

– Стоять! – делает он жест рукой.

На китайской стороне моста, у западной границы Поднебесной, столпилось человек двадцать китайских туристов. Весёлые, с фотоаппаратами, они что-то обсуждают, и вот все бегут фотографироваться у последнего пограничного столба, на фоне моста, нашей маршрутки, пограничной речки и отутюженного солдата в белых перчатках. И вот ещё раз! И ещё! С китайской стороны выбегает человек в форме и протирает особой тряпочкой перила моста – точно до середины. Потом метёлкой подметает мост, выметая пыль за пределы КНР, почти нам под колёса.

Китайцы сфотографировались ещё раз. И ещё. Ну теперь всё, проезжайте! Пограничник властно машет рукой, и мы окончательно переезжаем мост и оказываемся у китайской таможни.

В этой картинке – общий символ многих вещей, которые мы потом многократно наблюдали в Китае. Китайские туристы-патриоты, доезжающие до последнего столба Поднебесной и довольные возвращающиеся обратно. Уборщики и дворники, протирающие перила моста до середины их и подметающие мост до середины. Здесь кончается Китай, а значит и кончается мир, а если там дальше что и есть – то недостойно внимания. Единственный китайский интурист на велосипеде стал последним человеком, с кем мы могли пообщаться по-английски: за последующие 18 дней в Китае мы не услышали ни одной правильной английской фразы длиннее трёх слов, и второй англоговорящий человек попался нам только вечером 21 августа (то был начальник шанхайского экспресс-поезда, высадивший нас из оного за отсутствием билета).