Антон Кротов - 200 дней на юг. Впервые автостопом из Москвы через всю Африку, до Намибии и Анголы. 2000—01 годы

7 сентября, четверг. В Кариму на свадьбу

В девять утра доктор, как и следовало предполагать, не явился. Мы с Абдурахманом пошли его разыскивать и в 10.30 обнаружили его на базаре. Доктор уже заполнил кузов своей машины всякими другими людьми, желающими попасть на Каримскую свадьбу, мы сели тоже и поехали. Двигались сверхдолго: с 10.30 до 17.30, семь часов мы потратили на то, чтобы проехать сотню километров, и всё из-за суданской неспешности, в каждой деревне останавливались. Доктор – уважаемое лицо в округе, все его знают, здороваются с ним, он сам не против заглянуть в гости к своим старым друзьям. Вот заехали к некоему старику, который был очень рад нас видеть, искренне рад, приговаривал: «Я старый сельскохозяйственник..,» – организовал нам обед и с любовью потом отпустил. В другом месте доктор купил нам целый ящик манго и бананов, узнав, что мы любим манго. Ящик! Мы потом его целую неделю истребляли! Заехали и в больницу города Мерове, того самого города, где пару дней назад нам демонстрировали «ситту». В больнице Мерове тоже был билетёр, очень старенький, высохший, неведомо как достигший двойной продолжительности средней суданской жизни.

– В нашей стране всё приходит в негодность, это из-за нынешней власти, которая засела в Хартуме. Они всё продали, и если бы им предложили сделку – продать весь Судан, но остаться у власти в Хартуме, – они бы согласились. Всё только хуже и хуже! Вот аэропорт – раньше было три самолёта в день, сейчас один в неделю. В Кариме есть поезд – раньше ходил два-три раза в неделю, теперь раз в две недели. Они уже одиннадцать лет у власти, но немного осталось, два года, не больше, – прогнозировал доктор. – Приезжайте через три года, найдёте меня или мёртвым, или большим человеком в государстве.

Наконец, добрались до паромной переправы через Нил, где мы уже были три дня назад, но тогда решили не ехать в Кариму – а вот сейчас судьба вернула нас сюда. Паром ходил медленно, машин было много, и нам пришлось ждать три рейса, прежде чем подошла и наша очередь. За переправу машины здесь платили 5000, за автобус – в десять раз больше, а пешеходы и пассажиры плыли бесплатно. Пока ждали парома, на реку несколько раз приходили с канистрами заключённые местной тюрьмы, босые, и, заходя по колено в чёрно-маслянисто-грязные воды Нила, наполняли канистры местной питьевой водой и несли их в тюрьму – под руководством ленивого охранника. На самой тюрьме, недалеко от берега, висела эмблема оной – фонарь и ключ. А после заключённых на реку пришли городские водовозы с ослиными тележками и наполняли бочки жидкой грязью и увозили её к себе в город для питья и других нужд.

Наконец мы погрузились на паром. Доктор отказался платить паромщику («Тоже мне, я тут один доктор, а с меня ещё деньги за паром? Если будете брать деньги, уеду отсюда!») Итак, мы попали на другой берег, в древний город Кариму, в котором нам давно хотелось побывать.

Карима

Основными каримскими достопримечательностями являлись:

1) Каменная гора Джебель Марра, стоящая почти на самом берегу Нила,

2) Пирамидно-храмовый комплекс древнеегипетского стиля рядом с сею горой. Пирамиды были видны даже с противоположного берега, с Мерове. Они были, конечно, меньше знаменитых пирамид Гизы, но зато билетёров, верблюдов, полицейских и туристов там не содержалось. Да и сохранились они лучше. Те, великие пирамиды, уже начали разваливаться от городского смога Каира и от взглядов миллионов людей, всё время устремлённых на них.

Пирамиды в Кариме

Доктор Мохамед устроил нам экскурсию по вечерней Кариме. В отличие от Корти, здесь уже было кое-где электрическое освещение. Город состоял из кубических домиков, не только глиняных, но и цементных; некоторые стояли прямо на отрогах горы. А вот вода в городском водопроводе была чёрная, как грязь…

Гуляя по городу, зашли к аптекарю.

– Этот аптекарь – самый богатый человек в городе, – сказал нам доктор. Мы с интересом осматривали довольно облезлую внутренность аптеки.

– А лекарства на жаре у него не портятся? – спросил я.

– Нет, не портятся, у него есть кондиционер! – отвечал доктор. Действительно, на полу, как тумбочка под что-либо, стоял старый, пропылённый ящик, когда-то бывший кондиционером. Наверное, он остался от англичан, и с тех времён никогда не работал.

В Кариме жил брат и отец доктора Мохамеда. В их семейном доме мы и остановились.

– А сейчас я познакомлю вас со своим отцом, – сказал доктор, – он очень старый, ему уже больше ста лет, поэтому он не ходит, а только лежит на кровати (у него артрит). Но всё понимает!

Я удивился, поскольку доктору Мохамеду было около тридцати, а отцу, выходило, больше ста. Это же в каком возрасте они женятся?

С интересом мы прошли в особый дворик. Там, на суданской кровати, лежал старик на вид лет семидесяти и с интересом ждал нас. Мы поздоровались; рукопожатие старичка оказалось довольно крепким для 100-летнего возраста; обменялись несколькими фразами и покинули старика.

– Вашему отцу сто лет? – недоверчиво спросил я доктора.

– Да больше ста! – отвечал доктор Мохамед, а я задумался и вскоре всё понял. Вспомним: в Библии говорится, что когда Аврааму было сто лет, у него родился сын Исаак. Действительно, Авраам жил в такой же неторопливой стране, как и Судан, и если у тебя умирают все сверстники, родители и друзья детства и люди старше тебя, тебе автоматически становится сто лет в той стране, где не считают время. Разливается и усыхает вновь Нил; приносят урожай финики, манго и кокосы; пасутся овцы; и никаких перемен, из года в год, и никто не знает, сколько ему лет, если об этом ему не скажут старшие. Поэтому самый старый человек на деревне автоматически становится столетним , хотя по нашему, европейскому, исчислению, ему может быть лет семьдесят или семьдесят пять (средняя продолжительности жизни в Судане – 45 европейских лет).

Вечером, когда стемнело, и мы осмотрели Кариму, и познакомились со всеми друзьями и родственниками доктора Мохамеда, нас повели смотреть свадьбу, под предлогом которой нас, собственно, сюда и привезли.

На свадьбе

В преддверии свадьбы, на одном из перекрёстков улиц Каримы уже шли приготовления к народному гулянию. Город Карима был снабжён электричеством, в отличие от Корти, так что суданцы где-то нашли и привезли звуковые колонки, микрофоны музыкальные инструменты и освещение. Собралось немало людей, человек сто, а потом и больше, взрослые и дети. На несколько десятков почётных гостей нашли даже стулья. Остальные под звуки музыки и древних песен ходили кругами, хороводились, а самые крепкие таскали на плечах довольного жениха. Потом на машине привезли невесту; в машине, кроме неё было очень много её подруг, напиханых туда с максимальной суданскою плотностью. Невеста, не очень довольная, вышла оттуда, она оказалась в красной одежде со всякими украшениями, жених был в белом, и они воссели на заранее приготовленном возвышении на креслах. Хороводы и песни продолжались, а я ходил и фотографировал при свете вспышки лица людей, в основном детей, которые мне попадались.