Антон Кротов - Дорожные байки. Приключения в дороге и дома: 1991—2003

Тут-то как раз мы и подходим к теме самоходных свойств. Вскоре они ухудшились. Пройдя пару километров, я заваливался отдыхать на приятный влажный мох; минут через двадцать подтягивался Винокуров, и с ним вместе ещё двадцать минут мы поджидали глобально отставшую женщину. С большим облегчением к вечеру мы увидали очертания домов деревни Чаваньга. Перед нами выявилась довольно шумная и быстрая река, и мы, не видя от усталости путей переправы, устроились на ночлег в ближайшей избе.

Пытаясь растопить печь, мы наполнили избу дымом: видимо, дымоход был засорен. Всё же сварили что-то и переночевали. Кстати, ходили мы тогда совсем с маленькими рюкзачками; у меня, например, был маленький «Воровский» рюкзак без навесных пакетов, в котором хранился спальник, кружка, торпеды с крупой и сахаром, карта… и вроде всё. Весил он килограмм восемь, этот рюкзак. Рюкзак Кати был немного больше, так как там хранились, вероятно, всякие женские ненужные вещи. Но причина утраты самоходности была не в рюкзаке: Катя усердно натёрла ноги, и скорость её неуклонно снижалась, начиная ещё с транзита Лодейного Поля.

Дальнейшее передвижение нашей команды было невозможным: скорость женщины, упала до 2 км/час. Нужно отправляться обратно, но и это проблематично: потребуется несколько дней, чтобы обратно пройти сегодняшние 40. Пароход не ходит. Размышляя о путях транспортировки женщин, мы уснули, и назавтра всё прояснилось.

Во-первых, через реку Чаваньга увиделся подвесной мост, в ста метрах от избы, в которой мы ночевали (вчера мы до него не дошли). В самой деревне оказался магазин (специально для нас его открыли): сгущёнка без сахара, консервы и прочее; нашлась и почта-телефон, где телефонистка, втыкая штекеры в дырки на табло, установила связь сначала с Кандалакшей, а потом и со столицей нашей Родины. Оказалось, что линия связи, сопровождавшая нас всю дорогу, идёт по периметру всего Кольского полуострова, вся до сих пор действует и до сих пор ремонтируется и проверяется связистами пешком.

Напоследок самое приятное известие: сегодня на Большую Землю (в Умбу) полетит самолёт! Он ходит дважды в неделю, и сегодня залетит именно в Чаваньгу. Билет до Умбы стоит жалкие 50 рублей.

Таким образом, мы смылись с маршрута. Аэродром – большое поле, поросшее лишайником. Будка-избушка, в ней диспетчер, он же билетёр, он же директор аэропорта в одном лице. Мы трое – единственные пассажиры. Маленький самолётик, попрыгав по кочкам, взлетел, и вот мы уже плыли в воздухе над Кольским берегом, над избушками и речушками, где мы топали пешком вчера.

– Подруга, хочешь порулить? Посмотрим, что твои друзья ели на завтрак! – предложили пилоты и посадили несамоходную женщину за руль. Рождённый ползать летать не может, но малосамоходные люди вполне способны управлять самолётом (см., например, случай Мересьева). Пилотируемые женщиной, мы пролетели Кузомень, посмотрели с высоты на церковь в старинной Варзуге, и только перед Умбой лётчики высадили Катю из-за штурвала и сами пошли на посадку. И вот мы уже стояли в восточной части города Умбы, и в ноги нам упирался – о чудо! – настоящий асфальт!

Решили поехать в соседний Мурманск. Соседний – 350 километров.

Ехать – не ходить. Хотя, по-моему, именно в этот вечер нам пришлось довольно много пройти пешком по трассе, в ожидании машин, спасаясь от неожиданно явившихся комаров. Палатку мы тогда не имели, а поморские избы-вписки были только в глухой, неасфальтированной местности. Пока шли, Катя, разумеется, сильно отставала. Не берите с собой в путь несамоходных женщин!

На другой день мы были в Мурманске. Остановились у наших давних знакомых – у Бокаревых. Лариса Бокарева работала на местном телевидении, и с удовольствием нас сняла – мы тогда были в комбинезонах, красивые такие! Олег, брат Ларисы, недавно вернулся из армии. О том, как мы его отговаривали идти в армию, как он туда пошёл, как ему там разонравилось и он хотел оттуда свалить – совсем отдельная история. Самое интересное – финал: Олег устроился работать в Мурманске… милиционером!

А после Мурманска – назад, на юг, 2000 километров проехали за короткое время, быстрее поезда, конечно. Домой, из края белых ночей, лишайников и мхов, открытых домов и чистых рек – домой, в столицу! Потом были фотографии, рассказы, ну и главное, конечно, резюме:

Не берите с собой в путь несамоходных женщин!

Вписывался у меня святой человек. Из сектантов. Чуя близкий конец света, он стал перемещаться по миру, а точнее, по российским монастырям, и прибыл в Дивеевский монастырь под Арзамасом. Тот, кто каждый день пройдёт 40 раз по канавке, выкопанной преподобным Серафимом Саровским, с пением «Богородице-дево-радуйся», – этот человек избежит ада в последние времена. А когда настанет конец света, Серафим Саровский воскреснет, а все, кто придут за эту его канавку, спасутся. Святой человек, поглаживая бороду, рассказал:

– Выдали мне ваучеръ. А ведь ваучеръ – это печать Антихриста! Я его крестообразно надорвалъ и написалъ на нём: «Отрицаюсь отъ твоихъ делъ, сатана!» и понёсъ его сдавать обратно. А теперь думаю, что я его зря обратно сдалъ. Вдруг они его кому-нибудь обратно всунут. Надо было его сжечь! Так всем и передай.

Пользуясь случаем, передаю полученную информацию: если у тебя, читатель, остался ваучеръ – сожги его: вероятно, на нём – печать Антихриста!

Не все женщины несамоходны. Есть весьма и весьма ногастые. Вписывалась у меня одна паломница, лет 20, может 25. Ездила она по стране, по разным святым местам, подобно сектанту с ваучером. И вписки у неё были по всей стране, но слово «вписка» ей было назнакомо: была лишь растрёпанная тетрадь в линейку, в которой размашистым почерком были написаны «адреса» типа: «Оренбургская область, Бузулукский район, деревня Дыкино, Иванова Татьяна Ивановна.»

Все адреса были такие, из деревень, без номеров домов и без названий улиц. (Как попал к ней мой городской адрес – не знаю, может познакомились в каком-нибудь монастыре.) Так вот, сия женщина ездила из деревни в деревню, из области в область, из монастыря в монастырь на электричках и пешком, автостоп применяла редко. Родной дом у неё был также в деревне, в Гусь-Хрустальном районе, в 53 км к югу от Владимира.

– Вчера в девять вечера я решила поехать в N., – рассказала она. – Тут же вышла из дому и пошла во Владимир, и к утру, часов в пять, уже была там. Зашла в Боголюбовский монастырь, а потом в Москву приехала на электричках. Завтра поеду дальше в N.

– А зачем же ты шла пешком до Владимира? – недоумевал я, – ведь там более 50 км! Электричка же есть: Тумская-Владимир!

– Эх, вечером электрички уже не было, а первая утренняя только в восемь утра приходит во Владимир. А я хотела попасть на утреннюю службу. Вот, как обычно, и пошла пешком, дорога знакомая, три часа сэкономила…