Татьяна Барлас - Москва и Я. Небанальные экскурсии и сюжеты

По набережной мы дошли до рама Христа Спасителя. Относиться к нему можно по-разному, я, к примеру, просто воспринимаю как данность. Зато очень люблю пешеходный Патриарший мост, который ведет от него на остров и дальше в Замоскворечье. С него, на мой взгляд, открывается лучшая панорама Москвы в центре. Поэтому мы поднимемся на мост, но не будем переходить реку, а посмотрим панораму и затем спустимся обратно.

С одной стороны от храма – «классическая» панорама Кремля. С другой – хаотичное нагромождение домов, среди которых выделяется высотное здание на Смоленской площади, где расположен МИД.

Напротив, на острове – два интересных объекта. Если не загораживает листва, то можно увидеть церковь Николы на Берсеневке и рядом – палаты думного дьяка Аверкия Кириллова, на чьи средства эта самая церковь была возведена. И дом и церковь заложены в XV – XVI веках, хотя после этого многократно перестраивались.

А дальше – монстрообразный печально известный Дом на набережной. Точнее, не дом, а целый мини-город: по тем временам (построен в 1931 году) – самый крупный жилой комплекс в Европе: 11 этажей, 24 подъезда, 505 квартир. Здесь жили дети Сталина и Михаил Тухачевский, знаменитые летчики Михаил Водопьянов и Николай Каманин, Алексей Косыгин и Никита Хрущев. Дом, предлагавший своим элитарным жильцам невиданную по тем временам роскошь (горячая вода, газовые плиты, готовые обеды из столовой, фонтаны во дворе) стал местом множества трагедий: 700 его жильцов были репрессированы, из них 300 расстреляны… В общем, мрачное место…

Спускаемся с моста, идем по Волхонке, мимо Музея изобразительных искусств имени Пушкина. Память детства – великая вещь, и он для меня в каком-то смысле более аутентичен, чем то, что он копирует. Сердце екает от его «греческих» колонн и портиков больше, чем от их реальных античных прототипов.

Выходим на Боровицкую площадь, где на холмах высится дом Пашкова. Он считается одним из красивейших зданий в Москве – и, наверное, заслуженно. Вероятно, дом – создание Василия Баженова, однако достоверно это неизвестно. Любуемся и идем дальше.

От дома Пашкова переходим Боровицкую площадь, идем вдоль стен Кремля по Александровскому саду и добираемся до входа в Кремль.

Ну что нового я могу сказать про Кремль? По некоторым данным, это самая большая из сохранившихся до наших времен (и неплохо сохранившаяся!) средневековая крепость в Европе. А остальное вы почерпнете из путеводителей.

Выходим из Кремля к шедевру лужковской Москвы самого конца XX века – на Манежную площадь. Что, казалось бы, может быть абсурднее соседства главных российских святынь и помпезного торгового центра, творений великих зодчих и Зураба Церетели? В итоге этого абсурда и получилась Манежная площадь – живая, многолюдная и… какая-то душевная, что ли (или это только мне так кажется?). Здесь играют оркестры, танцуют ветераны и новобрачные, здесь молодежь играет в непонятные нам игры. Здесь замечательные цветники и вкусное мороженое. Здесь в хорошую погоду публика охлаждается под фонтанными струями, а в плохую – скрывается в подземном торговом центре. А кремлевские стены с одной стороны и храм Святой Татианы с другой смотрят на все это безобразие и… кажется, ничего против не имеют.

Пространство вокруг Манежной характеризуется, с одной стороны, уймой официозных ракурсов, известных всем с пеленок, с другой – жутчайшей кашей из старины, новодела и не всегда удачных реконструкций. Так что именно об этом, а не о красоте данных мест и не о том трепете, который должен тут охватывать россиянина, и пойдет речь.

Старый Манеж сгорел и был воссоздан в рекордные сроки. Гостиница Москва – копия здания постройки 30-х годов XX века, снесенного несколько лет назад. Гостиница Националь – оригинал постройки начала XX века. А за ним виднеется новое здание гостиницы Ритц Карлтон, построенной на месте снесенной коробки Интуриста советских времен. Построено оно в 2007 году, по-видимому старались попасть «в тон» стилистике Националя.

Рядом со старым зданием Университета – храм Святой Татианы – великомученицы с печальной судьбой, известный многим как бывший Дом культуры гуманитарных факультетов МГУ.

Дальше – на Красную площадь. Здесь тоже – смешение эпох. Перегороженный Иверскими воротами вход на площадь и находящийся за ними небольшой Казанский собор – это не XVII век, а восстановленное в 90-е годы XX-го (на месте собора был общественный туалет). Прочее на Красной площади вроде бы аутентично – от кремлевских стен и Василия Блаженного эпохи Ивана Грозного до Мавзолея и могил вождей 70-х – 80-х. В последние годы на Красную площадь стали выходить к народу президенты, здесь пели Пол Маккартни и Андрей Макаревич, а еще проводят фестивали «Круг света», новогодние ярмарки, ставят елку и заливают каток.

Лучший вид на храм Василия Блаженного и ГУМ открывается с точки за Спасскими воротами (в сторону Москвы-реки). Оттуда он смотрится симметричным, и, кроме того, видно, что элементы его архитектуры повторены в облике ГУМа.

Проходим Красную площадь и за Василием Блаженным сворачиваем на Варварку. А там по четной стороне – кусочек Москвы XVII века (часть зданий – даже с XVI века) – почти маленькое чудо. Чудо включает два храма и два жилых дома – палаты бояр Романовых (предков тех самых Романовых) и Английское подворье – торговое и дипломатическое представительство времен Ивана Грозного.

Варварка переходит в Солянский проезд, тот – в улицу Забелина, где находится Ивановский женский монастырь, впечатляющий своей «немосковской» красотой и гармонией. Его современный облик сложился в XIX веке, но сам монастырь известен не позднее, чем с XV-го века. Он часто использовался в качестве тюрьмы для высокопоставленных особ. Здесь жила жена сына Ивана Грозного, а по некоторым данным – и одна из жен самого Ивана. Здесь закончила свою жизнь и знаменитая Салтычиха – помещица XVIII века Дарья Салтыкова. Другой знаменитой узницей была «русская железная маска» княжна Тараканова. В общем, от этого мрачного места ничего не осталось во время пожара Москвы 1812 года: монастырь был упразднен и заново создан и отстроен во 2-й половине XIX века. Архитектор М. Быковский повторил форму купола собора Санта-Мария-дель-Фиоре во Флоренции.