Элен Коль - Я люблю свой велосипед. Молодая бесцеремонность. Секреты жительниц Берлина

Hélène Kohl

Une vie de Pintade à Berlin

portraits piquants des Berlinoises

Copyright © Calmann-Lévy, 2011

© Озерская Н. И., перевод на русский язык, 2015

© Издание на русском языке, перевод на русский язык. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2015

«Чтобы создать портрет птицы, обрисуйте сначала ее клетку». В Берлине эти слова Жака Превера не возымеют своего действия. Только в том случае, если вы застанете цыпочку с берегов Шпрее в полете, с расправленными на ветру крыльями, вы сможете в полной мере ощутить, что она собой представляет. За ее плечами целый век диктатуры, и теперь берлинка жаждет свободы, простора, терпимости и даже безумств.

Чтобы проникнуть в тайны существования цыпочек из берлинского вольера, потребуется приложить немало усилий. Моя охота на них длится с 2003 года, и, к моей великой радости, социологическое сафари в метрополии, площадь которой в восемь раз превышает Париж, все еще продолжается. С какой же точки открывается самый лучший обзор? Может быть, на птичьих дворах эмигрантских кварталов, где в дешевых лавчонках молодые турчанки, ливанки и персиянки роются в грудах маек и футболок из синтетического волокна в надежде отыскать головной платок, подходящий по цвету к их маникюру? Или на востоке Берлина, за линией городской железной дороги S-Bahn , опоясывающей центр столицы, где 40 процентов семей живут за чертой бедности? Или в модных кафе, за обедом с непременным игристым вином в компании молодых либералок, строящих планы, как превратить столицу с 60-миллиардным долгом в рентабельный город, и не скрывающих своего презрения по отношению к безынициативным и ленивым представителям творческой элиты? А может быть, на манифестациях, в гуще разношерстной и многонациональной толпы – стареющие хиппи, косматые двадцатилетние антиглобалисты с пирсингом, целые батальоны феминисток с ежиком на голове и без бюстгальтеров, – толпы, которая пытается отстоять право на самовольный захват пустующих квартир, защитить незаконные бары и деревни на колесах, где они живут коммуной, в центре столицы самого богатого государства Европы?

Итак, приглашаю вас совершить захватывающее и многообещающее путешествие по Берлину, по этому эльдорадо нескончаемых ночей и праздников, по многоликому и веселому Вавилону. Обещаю вам потрясающие встречи: с женщиной, достигшей высшего пилотажа в сексе, не вполне проснувшейся девушкой-диджеем, лесбиянкой – фанаткой кудряшек и бигуди… А можно предаться и более экстремальным развлечениям: оставить, к примеру, свое бикини в раздевалке сауны, задумавшись, правда, о том, что это для вас равносильно родам без анестезии; поддержать и ободрить футбольный клуб металлистов; без сожаления расстаться со своей туникой от Kaviar Gauche (на которую вы так долго копили, откладывая понемножку), чтобы соблазнить вышибалу в татуировках из модного танцзала, где вы танцевали в этом году. Ведь завтра, вследствие перепродажи недвижимости, сноса старых заводов, обновления пространств, вам, может быть, придется танцевать в другом месте. Берлин – это город, находящийся в непрерывном движении, поиске, в постоянном расширении своих границ…

И в этом бурном, изменчивом Берлине цыпочки знают, как развлечься! В опьянении свободы и полета! Но даже не пытайтесь подрезать им крылья. Вот тогда, нахохлившись, они широко раскроют клюв, чтобы побольнее вас ущипнуть, оцарапать когтями своих лапок. В этом случае цыпочки идут напролом, как бульдозер. На фронтоне одной церкви я недавно заметила надпись, выгравированную на камне: «Я ничего не боюсь». Она и стала девизом берлинок, которые могли бы добавить, что их ничто не остановит, как бы ни относились сторонние силы к их проектам, желаниям и страстям. Они пойдут напролом, даже если пришлось бы еще раз кирпич за кирпичом возводить Берлин, как это уже было после бомбардировок Второй мировой войны. Мужчины его разрушили, а женщины отстроили заново. Это всем известно, и в XXI веке птичник не может не гордиться своими заслугами.

Они часто хвастают тем, чего добились, провозглашая: «Не нужны нам мужчины, обойдемся без них!» Может быть, именно поэтому они так редко бывают элегантными (похоже, им претит изысканность и роскошь туалетов)? Может быть, поэтому их прагматизм сводит на нет любую, даже самую слабую попытку с иронией воспринимать окружающий мир или продолжать образование? И не по этой ли причине они так безапелляционны и резки в суждениях?

Да, мимоходом, сами того не желая, эти невежи могут затронуть ваши принципы, помять ваши юбки и наступить на ваши изящные туфельки. Но посмотрели бы вы на них, когда летним вечером на берегу Ландверканала они с подружками устраивают пикник. Стоит в нем принять участие. И тогда вы увидите, сколько в них благородства, великодушия и щедрости. Как они откровенны и в хорошем и плохом, и с какой готовностью они пригласят вас разделить с ними жизнь цыпочек в Берлине.

Чтобы проникнуть в святая святых, в душу берлинки, и заглянуть в ее сердце, я провела 35 минут в парикмахерской под сушилкой, с головой, покрытой чуть ли не тридцатью бигуди; и как же это было больно, особенно на затылке, где самые коротки волосы! Прическа для жительницы Берлина – это именно тот Сезам, который отворяет двери в мир ночной жизни и погружает в атмосферу самых тенденциозных и самых берлинских по духу праздников наших дней. Эти ежемесячно устраиваемые праздники, называемые Bohême sauvage, возродились в ошеломляюще огромных залах с куполами, зеркалами и будуарами, в залах с расслабляющей атмосферой, где время остановилось в 1933-м. Ледяная зима фашизма и эпоха «холодной войны» с ее Берлинской стеной, казалось, всё заморозили навеки. Но несколько лет назад жительницы Берлина всё вернули на круги своя, и именно с того момента, когда праздники были прерваны. Сейчас Берлин переживает сумасшедшие дни.

Юта Якобс, великая жрица чарльстона, с удесятеренной энергией вцепляется в мои волосы: «Сядь, наклони голову, отправляйся на 10 минут под сушилку!» Ее внешность заправской байкерши и квадратные плечи водительницы грузовика лишают желания сопротивляться. При любой попытке возражения пятидесятилетняя дама с рыжими косами тевтонской воительницы щелкает вас пальцем по затылку, вопрошая: «Кто здесь художник? Я!» Считается, что именно она способна сотворить на голове самое невиданное и гламурное чудо, которое бы вызвало зависть Греты Гарбо и Марлен Дитрих, вместе взятых.