Мария Николаева - Восток на Западе. Самоисследование мессианства

– Почему западный человек вообще испытывает интерес к восточным практикам? Это деградация христианства или следствие глобализации и обилия информации? По моим наблюдениям, греки сохранили традиционный уклад жизни. Это выглядит как привычные „тусовки“ в церквях…

– Что можно, кстати, сравнить с поведением балийцев в своих храмах! Занятно, приезжие западные туристы зачастую шокированы, насколько вольно балийцы ведут себя во время церемоний – могут смеяться, болтать, отвечать по мобильникам и пр. Казалось бы, пренебрежение собственной верой, но как им еще себя вести, когда у них полжизни проходит в храме? Это просто дом родной, где собираются близкие люди и такие же близкие предки и боги. Наверное, это даже подчеркивает то явление, что сакральное пронизывает профанное – между двумя пространствами трудно провести границу.

В Европе меня поразили абсолютно пустые церкви, – заходишь в огромные прекрасные соборы, а там совершенная пустота, ни души! Даже во время службы, например, в главном соборе Осло я увидела не более двух десятков пожилых людей, а ведь он может вместить с полтысячи прихожан. Похожая картина была в Хельсинки и Бонне. Вот только знаменитый Кёльнский собор был полон народу, однако не верующих, а… туристов. У меня даже сложилось впечатление, что священство выполняло функции гидов по храму, отвечая на вопросы, например, как подняться на колокольню и т. п. Однако я думаю, Вы правы, интерес к Востоку скорее следствие глобализации, а угасание христианства происходит само собой, йога здесь не виновата. А вот что касается Греции – вскоре я намерена туда направиться, правда, меня больше интересует античность. Из предварительной переписки с греческим бодибилдером я успела понять, что религия нужна им скорее в качестве морального закона, чтобы был порядок в обществе, а не как таинство веры.

– Не готова привести точные цифры, слышала, что Россию в 2014 году покинуло больше эмигрантов, чем за все годы этого века. Помимо экономического кризиса, почему многие хотят уехать? Интересно, именно Ваше мнение, Ведь Вы в как раз в 2014-м году вернулись.

– Тут надо смотреть куда уезжают. Восток подкупает прежде всего природой, а потом – колоритной культурой. На Восток нечасто уезжают за благами цивилизации, хотя ими пользуются там все состоятельные люди, это совсем не проблема.

Но уезжать на Восток в поисках „лучшей жизни“ было бы немного странно, комфорт там действительно для избранных, а народ живет беднее русского, такие эмигранты выбирают Запад.

Признаться, я не заметила большой разницы между Европой и Петербургом, а многое говорит в пользу последнего. Это отмечали также мои европейские знакомые, с которыми я встречалась здесь. Так, норвежец был готов сравнить северную столицу разве что с Римом, а свой Осло стал именовать не иначе как „большой деревней“. Голландец говорил, что любит приезжать в Петербург, поскольку ему нравятся вежливые русские люди в отличие от „хамовитых“ европейцев. Американцы развели целую дискуссию о проблеме самоидентификации в качестве „американского гражданина“ и сошлись на том, что США уже не та свободная страна, так что лучше уж в России жить.

У меня есть знакомые из Эстонии и Латвии, которые здесь живут и хотят российское гражданство. Возможно, это нестандартные заявления, но я лично их слышала, хотя Петербург – не про всю Россию. Эмиграция за лучшей жизнью – странное занятие, дело ведь в самом человеке, а ему будет одинаково тяжело в любой стране, если он целенаправленно не занимается саморазвитием. А вот если занимается, поездки во благо, и здесь мы возвращаемся к самому началу – методике самоисследования.

Йога, Путин и Сократ. Взгляд философа на нынешнюю Грецию. Журналист Аркадий Бейненсон для портала „Русские Афины“. Беседовала Наталья Николаенко. 2 апреля 2015 года.

А хотите взглянуть на, казалось бы, давно известную вам Грецию со стороны? Причем со стороны не только „пространственной“, но и временной, культурно-религиозной. Той стороны, которая, как ни парадоксально, зачастую оказывается „изнутри“. Дело в том, что героиня этого интервью портала „Русские Афины“, писатель, специалист по философии Мария Николаева – защищала свой первый диплом по Аристотелю, долгое время прожила в Азии, от которой, по ее собственным словам, случилась „передозировка“… Впрочем, рассказывать о Марии можно долго, но гораздо интереснее прочесть ее очерк, посвященный Греции. Наслаждайтесь!

– Будучи профессиональным философом, Вы ведь отправились в Грецию как на родину западной философской мысли, а не загорать на пляже, не так ли?

– Начну сразу с кульминации, которая произошла посредине моего месячного пребывания в Афинах. В феврале было холодно и шел настоящий снег, поэтому как-то я решила побыстрее срезать свой путь в районе Евангелисмос по маленькой улице и попала на большое зеленое поле, которое скорее напоминало пустырь, если бы не табличка уже привычного мне археологического формата. Останавливаюсь и читаю: „Трудно поверить, глядя на этот скудный участок раскопок, что вы находитесь на одном из самых значимых мест в мире, где творилась величайшая история человечества!“ Да, это были руины ликеона, где Аристотель создал большую часть своих трудов, включая „Метафизику“. По этому трактату была написана моя первая дипломная работа на степень бакалавра философии (1992–1996), опубликованная впоследствии в сборнике научных трудов ВРФШ и доселе доступная на сайте философского факультета СПбГУ. В корпении над древнегреческим оригиналом аристотелевского трактата я провела лучшие годы своей молодости… И вот теперь такой безлюдный пустырь в холодину! Ирония судьбы или просто возможность видеть реальность, как она есть: ничто не вечно, кроме мысли… Встреча с бывшим Учителем случилась само собой – я ведь даже не собиралась искать данное место, но, как водится, все великое валяется под ногами… Так что остальные события сильно померкли, больше ничего описывать столь подробно не буду.

– Насколько ощущается Вами культурный разрыв между древней и современной Грециями? Иными словами, насколько Ваши ожидания разошлись с действительностью?

– У меня и образа-то никакого не было! Конечно, переориентация на восточную философию и 12 лет в Азии сильно перекрыли мое классическое образование. Но даже тогда я ничуть не представляла себе карту Греции, например, где кто жил. Были одни абстрактные понятия, стремление видеть идеи! И вот на этом уровне мне было интересно заметить, как трансформировались те смыслы, которые вкладывались в знакомые мне слова из древнегреческого, в психологии современного грека. Так, наиболее яркий пример – алетейя (истина), о которой были написаны целые статьи, прижившаяся в русском языке давно без перевода, даже целое издательство так называется. Один знакомый грек (причем, далеко не философ, а руководитель на нефтеперерабатывающем заводе) объяснял мне „алифию“ на совершенно банальном примере супружеской измены. Дескать, моя жена гуляла с бойфрендом, ну и что? Лифи! Забудем об этом! Конечно, он все помнит, но это больше не связано с реальностью, не считается за истину, тогда как алифия делает боль вновь несокрытой, приходится проходить через исцеление травмы, и тогда истина – это „воспоминание“… Я приводила этот пример, выступая недавно на научной конференции в Петербурге, где ученые мужи предположили, что алетейя – „мертвое“ понятие, не используемое в современной практике.