Томас Жанвье - Сокровищница ацтеков

Но это было только на минуту. Индейцы, нимало не потревоженные нашим присутствием и внезапно вспыхнувшим светом, точно застыли в немом благоговении перед своим божеством. Рейбёрн опомнился первый и положил конец нашему страху, воскликнув:

– Ну, эти нам не опасны. Каждый из них мертв, как Юлий Цезарь. Мы открыли индейское кладбище.

Теперь нам стало понято, почему большая часть дикарей, напавших на нас, вернулась назад, когда мы остановились у входа в ущелье, которое вело в эту обитель смерти. Впрочем, когда мы всмотрелись ближе в своих молчаливых собеседников, то нам показалось, что они перенесены сюда не в современную эпоху. Чем больше фра-Антонио и я вглядывались в их одежду и позу перед идолом – несомненно, принадлежавшим к первобытным временам, – тем более мы были склонны думать что этот склеп относится к чрезвычайно отдаленному прошлому. Но в данную минуту для нас было все равно, откуда взялись эти остовы, благо мы были в полной безопасности, пока находились здесь.

– Ладно же, – заметил Янг, когда мы пришли к этому утешительному заключению, – если нам тут нечего бояться, то расположимся поудобнее и подкрепим свои силы. Давайте принесем сюда наши вьюки, распакуем их, а потом разведем огонь и приготовим ужин. Драка с индейцами имеет свойство развивать большой аппетит, и мне кажется, что я не ел целую неделю.

Эти слова были настолько разумны, что мы согласились с ними.

Однако трудно показалось нам – израненным и больным – развязывать веревки вьюков, а еще труднее – набрать топливо для костра. Но мы кое-как справились с этой работой и ужин среди такой необычайной обстановки значительно подкрепил наши силы. Мы даже шутили за едой, хотя в глубине пещеры, освещаемой неровным отблеском пылающего огня, лежало тело бедняги Денниса перед древним языческим алтарем, а сейчас позади нашей компании тянулись длинные ряды человеческих остовов. Порой меня даже удивляло, как это мы можем есть в таком мрачном обществе. Но после того как человек сейчас только проливал кровь своих ближних и сам подвергался риску расстаться с жизнью, он становится равнодушен к великой тайне смерти. Пока огонь костра трещал и вспыхивал, распространяя отрадную теплоту, приятно согревавшую в этом сыром и холодном месте наши ноющие больные члены, у нас на душе как будто немного просветлело. Когда же аромат крепкого кофе, смешиваясь с запахом тушеного мяса, дал нам знать, что стряпня Янга приходит к концу, мы почувствовали сильнейший аппетит, а когда добрались наконец до кушаний, то стали даже смеяться. К чести фра-Антонио надо заметить, что его возвышенная душа не унизилась до животного довольства, которым открыто наслаждались все мы, прочие, и которое, я полагаю, проистекало из сознания, что наши тела еще не скоро обратятся в прах, откуда они взяты. Молодой францисканец сидел за ужином молча, но его нежное лицо было до того кротко, выражало столько доброты, что это молчание не служило нам упреком. А когда мы встали и растянулись на своих одеялах против костра, закурив трубочки, монах мягко напомнил нам, что мы должны еще отдать последний долг усопшему товарищу. Погребальный обряд над Деннисом в таком странном месте погребения самым удивительным образом заканчивал жизненную карьеру этого человека. В мелком сухом песке, покрывавшем пол пещеры, как раз против алтаря со статуей идола, вырыли мы могилу Кирнея – с большими усилиями и большим трудом, потому что все наши кости болели. Пока мы работали, два больших факела пылали на алтаре, прислоненные к каменной фигуре; длинные подвижные полосы света тянулись от них через ряды скелетов, сидевших вокруг. Мерцающее пламя факелов заставляло сверкать их белые зубы, точно они смеялись над нами.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

La Soledad ( исп .) – одиночество.