Владимир Бутенко - Агент из Версаля

Гондольер, приняв монеты, помог ему ступить на берег, запруженный народом. Карнавал откроется именно здесь, на площади Святого Марка, в присутствии правящего дожа Альвизе Мочениго и высоких заграничных гостей. А началом его будет считаться та минута, когда циркачка на канате, подвешенном к колокольне, пролетит над толпой и осыплет ее конфетти. И сейчас, пройдя мимо красной гранитной колонны и очутившись на краю площади, он заметил, как на смотровой галерейке колокольни возились смельчаки, готовя опасный трюк. Крики и громкий говор собравшихся на площади мало пугали голубей, то и дело слетающих с длинных крыш Дворца Дожей и тюрьмы на мостовую. Странное желание взглянуть наверх возникло бессознательно. Александр поднял голову и увидел на втором этаже Прокурации господина в широкополой шляпе, с мрачным лицом, обрамленным рыжими бакенбардами, который, в свою очередь, смотрел в сторону воздвигнутого на площади помоста театра дель Арте. Внешность этого человека показалась Зодичу примечательной. Он остановился и, наблюдая за странным господином, стал перебирать в памяти всех, с кем когда-либо сходился или просто знакомился. Нет, пожалуй, он видел его впервые. Но почему его так интересовало довольно однообразное представление комедиантов?

Зодич, лавируя в толпе, не дождавшейся начала карнавала, направился в конец площади, к дощатой сцене. Но опоздал. Публика, наградив артистов аплодисментами и одобрительным свистом, уже расходилась. Традиционные персонажи спрятались за светлым матерчатым занавесом, расписанным под лес. Однако двое молодых матросов из зрителей задержались.

– У меня достаточно дукатов, чтобы купить ее на ночь! – хвастливо выкрикивал один, большеголовый и смуглый, как алжирец. – За такую женщину я готов отдать все свое жалованье и каравеллу в придачу!

– Да, она стоит этого. Но откуда у тебя каравелла, Джузеппе? – захохотал приятель, крепыш с длинными ручищами. – Ты пропил сегодня запасную пару башмаков. И наш хозяин будет страшно сердит на тебя за это и наверняка вычтет за них.

– Я никогда не видел такой хорошенькой Изабеллы [2] Изабелла – персонаж итальянского театра комедии, молодая влюбленная. . Не зря мы поверили капитану, знатоку женщин, и пришли сюда. Я хочу сейчас же познакомиться с красоткой! А если я сказал, дорогой Альберто, то так и сделаю, дьявол меня побери! – ожесточился «алжирец» и, покачиваясь, обогнул помост и скрылся за кулисами. Вскоре оттуда послышался разговор, сменившийся перепалкой, – сначала между женщиной и Джузеппе, а после между ним и другим мужчиной.

Зодич с тревогой наблюдал. Между тем знакомство матроса с артисткой, похоже, приобретало скандальный оборот. Вдруг столбик, на котором был укреплен занавес, с треском рухнул, и с помоста слетел комедиант в костюме Панталоне. Александр увидел Джузеппе с разъяренной физиономией, перепуганных комедиантов и ту, которой недавно восхищались матросы. Молодая женщина, не успевшая снять грим, и в гневе была необыкновенно хороша. Голова со светлыми локонами была надменно отброшена назад, голубые глаза сверкали, стройная фигура приняла воинственное положение.

– Ты пойдешь со мной, кукла! Сегодня ты будешь моей, – требовал хулиган, хватая ее за плечо. Артистка успела уклониться и ударила его сжатым кулачком в грудь. Сопротивление еще сильней раздразнило Джузеппе. Он пьяно усмехнулся и, вцепившись в рукав красотки, потянул ее к себе. Зодич рванулся к помосту, но его опередил тот самый мужчина в широкополой шляпе, что сверху наблюдал за площадью. Мастерским кулачным ударом в челюсть он потряс Джузеппе. Матрос ошалело попятился, едва переставляя ноги. Дружок бросился ему на помощь. Судя по всему, этот Альберто был чертовски силен. Далеко выбрасывая руки, он обрушился на защитника Изабеллы. По лицу господина потекла кровь, и Александру пришлось поневоле ввязаться в драку. Правая сабельная рука его, безо всякого оружия, с одного раза сокрушила венецианца.

Поверженные матросы, посылая ругательства, удалились. И Зодич предстал перед труппой комедии дель Арте. Повременив, пока Изабелла вытрет с его лица кровь, незнакомец благодарно произнес:

– Так поступить, как вы, уважаемый синьор, мог только истинный мужчина. Не зная никого из нас, вы вступились за женщину. Примите мою глубочайшую признательность.

– Матка боска помогла нам… – сбивчиво заговорила артистка, с расплывшейся краской на веках. – Вы благородный человек. Я присоединяюсь к словам директора!

«Директора? Почему же он наблюдал издалека? Изучал площадь?»– удивленно подумал Зодич.

Красавица улыбнулась, и в больших синих глазах ее Александр уловил ласковый огонек.

– Надеюсь, синьор, мы сойдемся с вами ближе, – прибавила она, слегка покраснев.

Александр ответно улыбнулся и кивнул.

– С кем имею честь знакомиться? – тут же подхватил, ревниво хмурясь, директор.

– Клод Верден, барон.

– Пан Сикорский. Польский эмигрант, цирковой стрелок и устроитель комедийных представлений. А это – моя жена Люция.

Зодич краем глаза заметил, что артистка на эти слова иронично усмехнулась. Вышла заминка. Что-то в отношениях «четы» ему показалось странным. Сикорский понял затянувшееся молчание по-своему:

– Портреты Люции писали знаменитые художники. Но то было давно, когда мы жили в свободной Польше. Но час настанет, и мы вернемся домой. И оставим это несвойственное нам занятие смешить людей. Поляки не созданы для унижений. Впрочем… Вы на карнавал, мсье Клод?

– Да, мне давно хотелось побывать здесь.

– Осталось недолго, всего два дня. Я искренне приглашаю вас на наше представление. У нас есть чудесная придумка. Не так ли, Люция?

– Да, мне было бы приятно видеть вас, мсье, – проговорила актриса, пристально взглянув на нового знакомого. – Однако, если вам не нравится комедия, не смею вас неволить.

– Напротив, у нас есть свой французский театр комедии. Наша жизнь столь безрадостна и сурова, что душа требует забвения в веселье и смехе. В гостинице «Палаццо Белла», где я остановился, дни напролет пируют купцы и матросы, и мне это нравится. Счастливый человек не станет воевать или… убивать. Увы, в мире немало злоумышленников.

Сикорский бросил из-под полы шляпы настороженный взгляд, с излишней бравадой заметил:

– Первая заповедь Христа для людей верующих. Но на тех, кто совершает зло первым, она не распространяется. Дело освобождения родной земли требует борьбы, вооруженной борьбы. Так что, мсье Клод, согласен с вами. Несчастный человек, как я, готов на все. Однако с чего бы это мы пустились в философию? Не лучше ли знакомство сбрызгнуть винцом? Я хочу угостить вас!

– Покорно благодарю. Но, к сожалению, у меня запланирована встреча. В другой раз не премину воспользоваться вашей любезностью, пан Сикорский.