Светлана Кузнецова - Ричард III. Последний Плантагенет

Рыцарь в почерненных доспехах замахнулся снова, готовясь нанести последний, решающий удар. Движение казалось медленным, но Дик знал: увернуться не успеет. Как завороженный он смотрел на поднимающуюся руку, и единственное, на что хватило сил и времени, – ткнуть клинком вперед в жесте отчаяния.

Ричард стиснул зубы. Он и сам не знал, чего пытается добиться. Не удар вовсе – то ли желание оттолкнуть, то ли увеличить дистанцию. Но соперник почему-то не успел закрыться щитом. Всем корпусом налетел на острие и отпрянул. Ноги его подогнулись, и рыцарь грузно завалился на спину.

В тот же миг взревели трубы. Избранный судья опустил свой жезл, дав сигнал к окончанию турнира.

Все происходящее далее почти не отложилось в памяти. Вокруг ликовали. Солнце осыпало устоявших на ногах рыцарей золотым светом. Судьи произносили имена победителей, в числе коих оказалось и его. Но Глостер так и не понял, сдержал ли Уорвик обещание и назвал ли его констеблем.

У Дика все плыло перед глазами. Он чувствовал себя, словно в тумане. И очень хотелось упасть и никогда не подниматься вновь. К нему подбежали, помогли стащить шлем. Кажется, Рэтклифф восхищался его последним ударом. Еще Ричард запомнил вскрик какой-то дамы:

– Ах, сколь он юн!

Затем ему помогли забраться на телегу и отвезли в Миддлхейм. Лишь переступив порог своих комнат, Ричард позволил себе потерять сознание.

– Так вот! Удар оказался столь силен, что с рыцаря слетели щит и шлем, а латы треснули. Однако при этом он и сам пострадал, упав с коня. Дикон, ты меня слушаешь?

Джордж распинался более часа. Вероятно, он искренне верил, будто отвлекает Дика от плохих мыслей и боли. И наверняка преисполнялся собственного величия. Ведь, вместо того чтобы готовиться к пиру, герцог Кларенс пребывал у постели больного брата.

У Ричарда раскалывалась голова, но он не смел сказать об этом Джорджу. Тот оскорбится, если попросить уйти.

– Судьи долго решали, кого назвать победителем и в конце концов посчитали проигравшим упавшего. Потому как умелое управление боевым конем – одно из основных военных доблестей истинного рыцаря, – брат поднял указательный палец и погрозил высокому потолку.

Глостер решил пока не интересоваться, отличился ли сам Джордж во время турнира. Будь так, брат рассказывал бы о своей победе.

– И вообще менее постыдно упасть вместе с лошадью, чем быть выбитым из седла, – с уверенностью заявил Кларенс. – Тот, кто красиво и твердо держит копье, пусть оно и не сломалось от крепкого удара, заслуживает большей похвалы, нежели тот, кто нанес меткий удар, но при этом плохо управлял конем. Ты не согласен?

– Бесспорно, ты прав, – вздохнул Дик.

Брат говорил прописные истины, известные любому изучившему правила турнира. Но сказать об этом Кларенсу было сродни нанесению обиды.

Дик прикрыл глаза. Он испытывал страшную слабость.

– Что с тобой?! – испуганно воскликнул Джордж, схватил за плечи и пару раз встряхнул, вызвав у Ричарда мучительный стон. – Мне позвать кого-нибудь?..

– Нет… – взмолился юноша. – Не надо! Уверяю, мне тебя достаточно. Причем вполне.

Он открыл глаза и потянулся к кубку. Лекарь смешал в нем вино, воду и чудодейственные травы. Осмотрел Ричарда и вынес вердикт: крайнее утомление, вызванное концентрацией и приложением многих сил. С ребрами все оказалось хорошо.

– Вот и молодец! – похвалил Джордж. – Ты пей, пей и не пугай меня больше.

– Ты почему еще не на пиру? – не выдержал Дик.

– Ну… там. Я хочу побыть с раненым младшим братом!

– Я невредим, – заверил Ричард. – Просто устал.

– Вот я и жду, когда ты отдохнешь. Уорвик не знает, как тебе достался подобный соперник, представляешь? Это невероятно, но ты сумел победить…

– Джордж… – он проглотил пряную жидкость, отставил кубок и повалился обратно на кровать. – Про себя я знаю. Опекуну верю. Случайности возможны всегда. Но ты расскажи о себе лучше.

– Ну… там. Дикон, ты только не смейся.

– И когда же я делал это? – высмеивать промахи и неудачи младшего брата входило в привычки Кларенса. Вероятно, именно это стало стимулом к тому, чтобы Дик старался быть первым во всем. – Рассказывай.

– На пиру будут славить победителей, а я… Мне не повезло так, как тебе.

«И слава богу!» – чуть не вырвалось у Дика, но он вовремя прикусил язык. Джордж наверняка не понял бы этих слов.

– И потом… ты ведь знаешь, королевой любви и красоты судьи назвали Изабеллу. Она будет награждать отличившихся рыцарей, а ко мне даже не подойдет…

– Неужели ты влюблен?! – Дик приподнялся на локте и с удивлением и удовольствием понял, что чувствует себя намного лучше.

– Мне для того самое время, – фыркнул Джордж. – Мне скоро четырнадцать! В этом возрасте некоторые даже браки заключают!

– Ну, конечно, – примирительно улыбнулся Дик. – Ты зря беспокоишься. Мне кажется, ты тоже приглянулся старшей Невилл.

– А ты – младшей? – фыркнул Кларенс. – Не рассчитывай. Наследство Уорвика я тебе не отдам!

В этот момент скрипнула дверь, и Джордж тотчас замолчал.

– Я вижу, ты снова с нами! – в комнату вошел улыбающийся Ловелл и уселся на край кровати рядом с Джорджем.

– Пойду я, пожалуй, – поморщился тот, – там уже вовсю празднуют… наверное.

От Ричарда не укрылся полный бессильной ненависти взгляд, подаренный Френсису братом. Кларенс немедленно вышел и хлопнул дверью.

Дик удивленно приподнял бровь.

– Благодаря мне означенный герцог оказался выбитым из седла, – злорадно сообщил Ловелл.

После столь показательной демонстрации недовольства, выказанной братом, Френсис выглядел смущенным, оскорбленным и довольным одновременно. И выражение его лица соответствовало моменту. Друг состроил такую гримасу, что Дик вначале не сумел сдержать улыбки, а затем и громко рассмеялся. Весело и заразительно. Ловелл не смог не присоединиться к нему.

– Я вижу, ты не унываешь и полон сил, – отсмеявшись, заявил виконт. – А я, если честно, решил, будто ты откажешься от моей дружбы.

– С чего вдруг? – Дик стер с лица выступившие слезы. – Хватит с тебя Джорджа. Да и он отходчив.

– О! – Френсис покачал головой. – Вот как раз в отношении герцога Кларенса меня устраивает все. Более чем! Предпочту вежливый нейтралитет, знаешь ли.

– М-мм?..

– Никогда не замечал, как он себя ведет? – продолжил Ловелл. – Стоит к нему обратиться с просьбой, как Джордж подожмет губы и посмотрит свысока с упреком. Чуть что, – сразу Кларенс! Не обратишься, снова обидится. Вскинет голову, а в глазах тот же упрек. Вновь его обошли важным делом! Чем это он заслужил такое недоверие?! Кажется, никогда в помощи не отказывал…

Френсис на удивление точно передал интонации. А уж какую скорчил рожу! Дик упал на подушку, спрятав лицо в ладонях, и безуспешно пытался сдержать хохот.