Джеймс Клавелл - Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 1. На краю пропасти

– Поздравляю, – расплылся в улыбке Филлип Чэнь.

– Не так громко, Филлип, – шикнула на него жена, такая же довольная. – У этих рабов с черепашьими ртами, что на кухне, такие длинные уши, что дотянутся до Явы. О, какая потрясающая новость, тайбань!

– Это только для членов семьи, – негромко предупредил Данросс. – Сегодня днем я даю распоряжения нашим брокерам тайно скупать акции «Струанз» на каждый имеющийся у нас свободный пенни. Вы делаете то же самое небольшими партиями и распределяете заказы по разным брокерам и номинальным держателям – как обычно.

– Да. О да.

– Я лично купил сегодня утром сорок тысяч.

– А насколько повысится цена на акции? – спросила Диана Чэнь.

– Вдвойне!

– И как скоро?

– Через тридцать дней.

– И-и-и, – радостно протянула она. – Представить только.

– Да, – согласился Данросс. – Представить только! Да. И вы двое расскажете только самым близким родственникам, которых у вас немало, а они расскажут только очень близким родственникам, которых у них множество, и вы все будете покупать и покупать, потому что это гарантированная – с золотым обрезом – наводка исключительно для своих и почти никакого риска, и от этого акции взлетят еще выше. Информация о том, что это только для членов семьи, несомненно, просочится, и к вам присоединятся другие, а затем кто-то еще, а потом масла в огонь добавит официальное объявление о сделке с «Пар-Кон», а далее, на следующей неделе, я объявлю об условиях покупки «Эйшн пропертиз», и тогда будет покупать весь Гонконг. Цена на наши акции просто взлетит до небес. А потом, когда наступит подходящий момент, я отставлю в сторону «Эйшн пропертиз» и сосредоточусь на настоящей цели.

– А сколько акций, тайбань? – В уме Филлип Чэнь уже производил собственный подсчет возможных прибылей.

– Как можно больше. Но только для членов семьи. Наши акции положат начало буму.

У Дианы даже рот раскрылся.

– Так будет бум?

– Да. И мы положим ему начало. Момент назрел, все в Гонконге готовы. Мы предоставим средства, мы положим ему начало, и, если продуманно подтолкнуть его тут и там, все будут в массовом порядке переходить на нашу сторону.

Собеседники надолго замолчали. На лице Дианы была написана нескрываемая жадность.

Ее пальцы играли с яшмовыми бусинами. Взгляд Филлипа был устремлен куда-то вдаль, и Данросс понимал, что компрадор думает в том числе и о нескольких скрепленных его, Филлипа, подписью от имени «Струанз» векселях, которые нужно оплатить в срок от тринадцати до тридцати дней: двенадцать миллионов американских долларов – «Тода шиппинг индастриз» в Иокогаме за два супербалкера, шесть миллионов восемьсот тысяч долларов – «Орлин интернэшнл мерчант банк» и семьсот пятьдесят тысяч – Цу-яню, который помог решить еще одну проблему. Но в основном Филлип, должно быть, сосредоточен на двадцати миллионах Бартлетта и на росте акций – вдвойне, как он предсказал наобум.

Вдвойне?

Не получится – нет, ничего не выходит, никаких шансов, черт возьми…

Если не случится бум. Если не случится бум!

Данросс почувствовал, как сердце забилось сильнее.

– Если случится бум… Господи, Филлип, мы сможем!

– Да-да, согласен, Гонконг для этого созрел. Ах да. – Глаза Филлипа сверкнули, и пальцы забарабанили по столу. – Сколько акций, тайбань?

– Каждый пе…

Данросса перебила взволнованная Диана:

– Филлип, на прошлой неделе мой астролог сказал, что этот месяц будет очень важным для нас! Бум! Вот что он, вероятно, имел в виду.

– Верно, помню, как ты говорила об этом, Диана. О-хо-хо! Сколько акций, тайбань? – снова переспросил он.

– Каждый пенни, черт побери! Бум этот будет у нас громадный. Но до пятницы – только для членов семьи. До пятницы исключительно так. А после торгов в пятницу я проговорюсь о сделке с Бартлеттом…

– И-и-и, – выдохнула Диана.

– Да. В выходные я буду говорить: «Никаких комментариев», а ты, Филлип, постарайся, чтобы тебя нельзя было поймать, – и к утру понедельника все будут рваться в бой. Я по-прежнему буду говорить: «Никаких комментариев», но в понедельник мы уже будем покупать открыто. После окончания торгов в понедельник я объявлю, что вся сделка подтверждается. И тогда, во вторник…

– Начнется бум!

– Да.

– О, счастливый день, – восторженно прохрипела Диана. – И каждая ама , коридорный, кули, бизнесмен решит, что с его джоссом все замечательно, и все достанут свои сбережения, и все это будет вложено, и все акции взлетят. Какая жалость, что завтра не выйдет редакторская колонка… а еще лучше, комментарий астролога в одной из газет… скажем, Столетнего Фэна… или… – От возбуждения глаза у нее чуть не сошлись к переносице. – Как насчет того астролога, Филлип?

Он обалдело уставился на нее:

– Старого Слепца Дуна?

– А почему бы и нет? Немного сян ю ему на лапу… или пообещать несколько акций любой компании на выбор. Хейя?

– Ну, я…

– Предоставь это мне. Старый Слепец Дун кое-чем мне обязан: я присылала ему достаточно клиентов! Да. И он не будет далек от истины, когда провозгласит небесные знамения, предвещающие величайший бум в истории Гонконга, верно?

17:25

Отрегулировав фокусное расстояние, доктор Мэн, полицейский патологоанатом, стал рассматривать в микроскоп часть отрезанной от уха плоти. Брайан Квок нетерпеливо наблюдал за ним – маленьким незаметным педантичным кантонцем в очках с толстыми стеклами, которые он сдвинул себе на лоб. Когда доктор через некоторое время поднял голову, очки сами собой упали ему на переносицу.

– Ну что ж, Брайан, его могли отрезать у живого человека, а не с трупа… возможно. Возможно, в течение последних восьми-десяти часов. Кровоподтеки, вот здесь, сзади, – взгляни! – доктор Мэн деликатно указал на пятна сзади и сверху, – определенно свидетельствуют, что на тот момент человек был жив.

– Что за кровоподтеки, доктор Мэн? Чем они вызваны? Порезом?

– Их могло вызвать лицо, крепко державшее объект, – осторожно проговорил доктор Мэн, – когда объект удаляли.

– Чем удаляли: ножом, бритвой, складным ножом или китайским тесаком – кухонным ножом?

– Острым инструментом.

Брайан Квок вздохнул:

– От этого человек мог умереть? От шока? Человек вроде Джона Чэня?

Доктор сплел пальцы:

– Возможно, да. А возможно, и нет. Есть ли основания полагать, что у него слабое сердце?

– Его отец утверждает, что нет, а с домашним врачом я еще не говорил – этот тип в отпуске, но Джон никогда не обнаруживал признаков нездоровья.

– Такое телесное повреждение, скорее всего, не должно привести к смерти здорового человека, но неделю-другую он может чувствовать себя скверно. – Доктор просиял. – Крайне скверно.