Джеймс Клавелл - Ураган. Книга 2. Бегство из рая

– А что они хотят взамен?

– Бриллианты короны! – сказал Мак-Ивер, попробовав немного развеять их угнетенное состояние, но шутка не удалась. – Нет, Энди, ничего не хотят. Здешний директор «Британских авиалиний» Билл Шусмит – классный мужик и здорово справляется со своим делом. – Он резко крутанул руль, объезжая сгоревший автобус, лежавший на боку и перекрывавший половину дороги так, словно был аккуратно припаркован. – Сегодня женщины снова выходят на демонстрацию. По слухам, они собираются делать это каждый день, пока Хомейни не уступит.

– Если они будут держаться все вместе, ему придется.

– Я уже не знаю, что думать в эти дни. – Некоторое время Мак-Ивер вел машину молча, потом дернул большим пальцем в сторону прохожих, шагавших туда и сюда. – Эти, похоже, знают, что в мире все в порядке. Мечети забиты народом, марши в поддержку Хомейни собирают огромные толпы, «зеленые повязки» бесстрашно сражаются с левыми, левые так же бесстрашно сражаются с «зелеными повязками». – Он сипло закашлялся. – Наши сотрудники, ну, они просто кормят меня обычной иранской лестью и вежливостью, и никогда не знаешь, что у них на самом деле на уме. В одном только можно быть уверенным: все они хотят, чтобы мы убрались отсюда В-О-Н! – Мак-Ивер свернул на тротуар, чтобы избежать лобового столкновения с машиной, которая выскочила на встречную полосу и, громко сигналя, неслась на скорости, слишком высокой для скользкой от снега дороги, потом покатил дальше. – Чертов полудурок! – выругался он. – Если бы не тот факт, что я люблю свою «Лулу», я бы махнул ее на битый-перебитый пикап и показал бы этим обормотам, где раки зимуют! – Он посмотрел на Гэваллана и улыбнулся. – Энди, я очень рад, что ты здесь. Спасибо. Мне теперь лучше. Извини.

– Нет проблем, – спокойно ответил Гэваллан, но внутри у него все кипело. – Как насчет «Шамала»? – спросил он, не в силах больше держать это в себе.

– Ну, семь там дней или семьдесят… – Мак-Ивер ловко свернул, избежав еще одной аварии, вернул встречному водителю его неприличный жест, потом опять двинулся дальше. – Давай притворимся, что все согласны и мы могли бы нажать кнопку, если бы захотели, в день «Д», через семь дней… Нет, Армстронг сказал, нам лучше не рассчитывать больше чем на неделю, поэтому давай скажем, шесть дней, считая от сегодняшнего, в следующую пятницу. Пятница все равно подходит лучше всего, так?

– Потому что это их священный день. Да, я тоже об этом подумал.

– Тогда, перекраивая то, что мы тут с Чарли наработали, получается следующее: фаза первая – с сегодняшнего дня мы вывозим из Ирана всех своих иностранцев и все запчасти, какие сможем, любым возможным способом, сто двадцать пятым, машинами через Ирак и Турцию и как багаж и избыточный багаж через «Британские авиалинии». Как-нибудь я добьюсь от Билла Шусмита увеличения числа мест на их бортах для наших людей и преимущественного права пользования грузовым пространством. Мы уже вывезли два двести двенадцатых «для ремонта», и третий должен вылететь из Загроса завтра. У нас остается пять птичек здесь, в Тегеране: один двести двенадцатый, два двести шестых и два «алуэтта». Мы пошлем двести двенадцатый и «алуэтты» в Ковисс якобы в ответ на просьбу Мастака, хотя зачем они могут ему понадобиться, один Бог знает. Дюк говорит, у них и те, что есть, не все задействованы. В любом случае оставим здесь два двести шестых для отвода глаз.

– Оставим их?

– Нам все равно никак не удастся вывезти все вертолеты, Энди, сколько бы времени у нас ни было. Так, за двое суток до дня «Д», в следующую среду, последние из наших иностранцев, которые работают в управлении, – Чарли, Ноггер, оставшиеся пилоты и механики и я – садятся в сто двадцать пятый, у которого рейс в этот день, и со всем скарбом перебираются в Эль-Шаргаз, если только, конечно, нам не удастся вывезти кого-нибудь из них раньше на рейсах «Британских авиалиний». Не забывай, мы должны сохранять свой численный состав, на каждого выехавшего один прибывший. Дальше мы…

– Как насчет бумаг, разрешений на выезд?

– Я постараюсь достать бланки у Али Киа. Мне понадобятся несколько незаполненных швейцарских чеков: он принимает пешкеш, но он еще и член правления. Али Киа очень умен, горяч и жаден, но вот шкурой своей рисковать не любит. Если с ним не получится, значит на сто двадцать пятый будем пробираться, рассовывая пешкеш людям в самом аэропорту. Наше объяснение для партнеров, Киа или кого там угодно, когда они обнаружат, что мы исчезли, будет заключаться в том, что ты созвал срочное совещание в Эль-Шаргазе. Объяснение не слишком убедительное, но это значения не имеет. На этом фаза первая заканчивается. Если нам не дадут уехать, это будет означать конец операции «Шамал», потому что тогда нас используют в качестве заложников, чтобы вернуть все вертолеты, а я знаю, что ты не согласишься пожертвовать нами. Фаза вторая: мы налажи…

– А как быть со всем твоим имуществом? И имуществом всех ребят, у которых есть дома или квартиры в Тегеране?

– Компания должна будет выплатить справедливую компенсацию. Это должно стать частью расчета прибыли и убытков по «Шамалу». Договорились?

– Во что все это выльется, Мак?

– В не слишком большую сумму. У нас нет других вариантов, кроме выплаты компенсации.

– Да, да, я согласен.

– Фаза вторая: мы налаживаем бизнес в Эль-Шаргазе, где к этому времени уже произойдет несколько вещей. Ты договоришься о прибытии в Эль-Шаргаз грузовых семьсот сорок седьмых. Они должны быть там в полдень в день «Д» минус один. Далее, к этому времени Старк каким-то образом тайно припрячет достаточно бочек с горючим, чтобы они могли перелететь через залив. Кто-нибудь еще припрячет дополнительные запасы топлива на каком-нибудь богом забытом островке у берегов Саудовской Аравии или Эмиратов, если оно ему понадобится, и для Руди и его ребят из Бендер-Дейлема, которым оно точно понадобится. У Скрэга проблем с топливом не возникнет. Тем временем ты договоришься об английских регистрационных номерах для всех птичек, которые мы планируем «экспортировать», и получишь разрешения на пролет через воздушное пространство Кувейта, Саудовской Аравии и Эмиратов. Я руковожу фактическим проведением операции «Шамал». На рассвете дня «Д» ты говоришь мне «да» или «нет». Если «нет», то это решение окончательное. Если «да», то я имею право отменить приказ на исполнение, если сочту, что это будет разумно, тогда мое решение тоже становится окончательным. Договорились?

– С двумя условиями, Мак: ты проконсультируешься со мной до того, как отменишь операцию, как и я проконсультируюсь с тобой до этого по поводу «да» или «нет». И второе: если у нас не получится провести операцию в день «Д», мы попробуем еще раз в день «Д» плюс один и в день «Д» плюс два.