Александр Бушков - Остров кошмаров. Топоры и стрелы

На этом кончается мой подробный рассказ о том, как возникло новое, уже английское королевство, та самая страна, которая впоследствии и стала Великой Британией. Саксонцы в ней быстро смешались с нормандцами. За несколько последующих столетий там сформировались свой язык и национальная культура. Да и религия была чуточку другой, имела местный, специфический оттенок.

Я уже говорил, что пишу историю не Англии, а того, как она стала крупневшей в мире империалистической гиеной. А потому по почти пятистам годам английской истории, последовавшим за смертью Вильгельма, пронесусь лишь быстрым аллюром, выбирая те ее эпизоды, которые считаю особо интересными или важными для главной темы. В конце концов, книга моя, и я вправе писать ее так, как мне больше нравится.

А посему – в путь.

Итак, Вильгельм Завоеватель лег в землю. Его долгое, противоречивое и весьма непростое царствование лучше всего описал один из современных ему хронистов.

Цитирую по сэру Уинстону, не целиком:

«Он был очень строгим и жестоким человечком, и никто не осмеливался делать что-либо вопреки ему. Он сажал на цепь тех эрлов, которые поступали против его воли. Он изгонял епископов из их епархий и аббатов из их аббатств; он бросал танов в тюрьму и не пощадил даже своего брата, которого звали Одо… Помимо прочего, он обеспечил стране безопасность. Честный человек мог путешествовать по всему королевству с полной пазухой золота и не бояться; никто не смел ударить другого, какое бы зло тот ему ни причинил. И если какой-нибудь мужчина вступал в связь с женщиной против ее воли, его сразу оскопляли (лично я такую практику только одобряю. – А. Б. ). Он управлял всей Англией, и благодаря его умению все узнавать в стране не было ни клочка земли, хозяин которого оставался бы неизвестным ему. Без сомнения, в его время народ много угнетали и было много несправедливостей».

Детей у Вильгельма было десять – отнюдь не редкость и в те, и в последующие времена, в отличие от наших, где и двое-то уже становятся редкостью. Шесть дочерей и, соответственно, четыре сына.

О дочерях нам известно крайне мало. Собственно, в доступных исторических трудах, если обойтись без глубоких поисков, упоминается лишь одна – Адела, вышедшая замуж за Стефана, правителя французского графства Блуа, в то время практически независимого государства. Касаемо остальных нет и этого. Вряд ли все пять умерли в младенчестве. Скорее всего, вышли замуж за людей безусловно знатных и прожили скучную, ничем не примечательную жизнь жен и матерей, не совершили ничего, что заслуживало бы размещения на скрижалях истории. Порицать именно такой образ жизни у меня нет ни малейших оснований.

Надо сказать, что в те времена женщины отнюдь не играли какую-то приниженную роль в обществе. Весьма даже наоборот. Правда, все зависело от происхождения, так уж обстановка сложилась. Женщины неблагородных сословий тянули лямку согласно немецкому присловью, появившемуся позже: «Киндер, кюхе, кирхе» – «Дети, кухня, церковь». А вот во владениях многих знатных дам царил натуральный матриархат.

Вскоре после смерти Вильгельма Завоевателя начались крестовые походы, длившиеся почти двести лет. Мужчины не одного поколения во множестве отправлялись воевать в Палестину, где пребывали долгими годами, многие гибли в боях или от какой-то заразы. Женщинам, оставшимся без мужа на много лет либо овдовевшим, частенько приходилось брать в свои руки бразды правления. Многие из них с большим удовольствием начинали распоряжаться хозяйством. А оно порой было весьма немаленьким – несколько замков и поместий, а то и обширные феодальные владения вроде баронств, герцогств и графств. Такие женщины, совершенно равноправные с мужчинами, занимали порой видное положение в обществе благодаря собственным заслугам, а не титулам или землям мужа. Вот так и сложилось, что европейские, в том числе и английские, дворянки имели гораздо больше прав и свобод, чем русские до восемнадцатого столетия.

Судя по тому, что ни об одной из дочерей Вильгельма в связи с чем-то подобным в исторических источниках не упоминается, они никогда не играли самостоятельной роли. Даже имена их забыты.

Другое дело – сыновья. Их было четверо. Перечисляю по старшинству: Вильгельм, Роберт, Генрих и Ричард. Трое из них отметились в истории, точнее говоря, изрядно в ней наследили.

Ричард совсем юным погиб на охоте. Его запорол рогами раненый олень, весьма опасное животное, особенно если его разозлить, ничуть не похожее на улыбчивого персонажа мультфильмов. Впрочем, в хрониках и здесь царит разнобой. Некоторые источники называют Ричарда племянником Вильгельма Завоевателя, сыном его брата Робера Нормандского, уверяют, что в него стрелял из лука убийца, бесследно скрывшийся. Как водится, и те, и другие источники – совершенно подлинные.

Как бы там ни обстояло, кем бы Ричард ни был, погиб он именно в том самом Новом лесу, согласно знакомому уже нам поверью, считавшемуся роковым для всего нового королевского рода. Многие англичане верили, что лес проклят изгнанниками из этих мест, владевшими каким-то колдовством. Мол, ночами там в непогоду, в грозе и буре летают злые духи. Проклятие сбылось, причем и не в последний раз.

Ричард по молодости лет не успел заработать прозвище. А вот у трех его старших братьев с этим сложилось. Вильгельм Рыжий – из-за цвета волос. Роберт Коротыш – то ли из-за маленького роста, то ли из-за коротких ног. Прозвища, в общем, довольно скучные. В Европе того времени было не протолкнуться от Лысых, Хромых, Злых и Красивых. Иногда, для разнообразия, встречались то Благочестивый, то Птицелов. Ну вот любил обладатель этого прозвища охотиться на птичек.

«Погоняло» Генриха было гораздо более интересным и редким – Грамотей. Получил его принц за то, что хорошо умел писать и читать, а этим мог похвастаться далеко не каждый король, принц или герцог. Мало того, Генрих регулярно заглядывал во всякие ученые книги, что для его европейских коллег опять-таки было явлением уникальным.

Вильгельм и Генрих в выступлениях против отца как-то не замечены – в отличие от Роберта. Тот знал, что отец собирается оставить ему после своей смерти Нормандию, и начал требовать ее в управление уже сейчас. Вильгельм отказал, справедливо предполагая, что чрезмерно усилившийся сыночек может доставить ему серьезные хлопоты.

Тогда Роберт отправился в Нормандию и в сговоре с некоторыми местными баронами и французским королем попытался взять там власть. Самолично явившийся туда с войском Вильгельм сыночка из герцогства вышиб и осадил в замке Жеберуа, расположенном на восточной границе Нормандии.