Богдан Сушинский - Скитальцы океана

– Еще обрадует, – простил барон Констанцию его уловку. – Но, пытаясь восстанавливать хижину, думаете вы не о Гунне.

Грей тоскливо взглянул на Рольфа, на виднеющийся вдали залив и вновь перевел взгляд на руины.

– В отличие от вас, барон, мне не приходилось по полгода проводить в полном безлюдье, в дальнем закутке океана.

Рольф понимал его состояние: когда сам он впервые наткнулся на этот лагерь, то, несмотря на разбросанные неподалеку кости, долго не решался оставлять его: как-никак перед ним было человеческое жилье, хоть какое-то отражение того мира, от которого он оказался отрешенным. Хоть какой-то признак цивилизации. Совершенно очевидно, что молодой моряк чувствовал сейчас то же самое. Только из солидарности с ним, капитан подошел и безуспешно попытался водворить на место осевшую полуразрушенную дверь.

– Но вы-то жили не здесь, капитан.

– Нет, конечно.

– Хотя очень хотелось, поскольку никакого иного жилья обнаружить на острове не удавалось.

– Если не считать пещеры неподалеку от Бухты Отшельника, то есть того убежища, где я провел почти три месяца. Перед входом в нее кто-то соорудил из бревен и камней нечто похожее на предкрепостной редут. Очевидно, какое-то время там жил какой-то солдат из одного из отрядов, которые в последнее время все чаще стали сопровождать торговые суда. Именно в форте я встретил пулями первых добравшихся туда туземцев.

– И сумели выстоять? – Рольф заметил, как в глазах Грея появился азарт юноши, приготовившегося выслушать какую-то захватывающую историю.

– Распугав их выстрелами, быстро перебрался незамеченным в другую пещеру, в которой они меня так и не смогли обнаружить и в которой я мог бы обороняться еще удачливее. Они же попросту решили, что я по лиане спустился вниз, к подножию, и бежал.

– Только-то и всего?

– Понимаю, вам хотелось бы чего-то более захватывающего, леденящего кровь. Такого, чего вам понарассказывает любой просоленный ветрами странствий джентльмен удачи.

– Вы хотя бы попытайтесь придумывать, – улыбнулся Грей. И вновь, в улыбке, в игривом движении плеч, в том, как, сказав эти слова, он повел головой, словно забрасывал за плечо растрепанные ветром волосы, барон уловил нечто такое… женственное, что было бы к лицу девушке, но казалось совершенно неестественным для морского бродяги.

Почувствовав что-то неладное, Грей недовольно повертел головой, как делал это всегда, когда разочаровывался в самом себе; затем, опустив голову, неуклюжей, нарочито небрежной морской походкой двинулся в сторону невысокого горного кряжа.

«Черт знает что он мог подумать о тебе в эти минуты, – в свою очередь смутился барон. Он знал, как часто в отношениях между некоторыми членами команды, особенно на пиратских кораблях, переходили черту общепринятых норм. И где гарантия, что этот смазливый полуюнга не воспринял внимание к нему как попытку завязать именно такие отношения… характер которых лично он, барон фон Рольф, никогда не одобрял. – Так что впредь постарайся быть с ним осторожнее и жестче. Как и подобает капитану. Но в то же время, черт возьми… Есть в нем нечто не только мальчишеское, но и слишком уж непозволительно женственное. Нелегко, наверное, приходилось этому парню на пиратском судне».

– Задумываясь, вы теряете осторожность, капитан.

– Почему вы так решили, штурман?

– Это же очевидно. Бредете, потупив голову, почти не смотрите по сторонам…

– Считайте, что в такие минуты полагаюсь исключительно на вас.

Грей улыбнулся и промолчал. Не мог же он объяснить капитану, что об осторожности заговорил только потому, что его угнетало молчание. Что более или менее спокойно чувствовал себя, лишь когда ощущал его физическую близость или хотя бы слышал его мужественный голос.

Капитан тоже не хотел обострять отношения. Ему тоже приятно было слышать голос попутчика, хотя его по-детски наивные суждения и страхи порой удручали опытного моряка. Ощутив, что Грей нуждается в общении с ним, барон хотел вновь заговорить с ним, однако не успел.

– Корабль! – вдруг всколыхнул напоенный влажным морским бризом и лесными травами воздух острова встревоженный голос Грея.

– Где корабль? – на полушаге споткнулся Рольф.

– Вон там, за скалой! Вернитесь, вы попросту не заметили его. А еще лучше, давайте поднимемся вон на тот перевал. Судя, по всему, корабль полузатонувший!

Поднявшись на перевал вслед за штурманом, Рольф и в самом деле увидел далеко впереди, у окаймляющего небольшую бухточку рифа, остатки корабля. Пройдясь по ним подзорной трубой, он довольно быстро уяснил для себя, что побитое штормом о подводные скалы рифа судно буквально развалилось на части, и теперь на банке каким-то чудом удерживалась лишь задняя часть его, с высоко приподнятой кормой, на которой еще виднелись орудия.

– Интересно, остался ли там кто-либо из команды? – все с той же встревоженностью спросил Грей.

– Пока не вижу.

– Может быть, вы и мне позволите взглянуть на него в подзорную трубу? – несмело попросил штурман. А получив согласие, столь же несмело взял ее из рук капитана.

И вновь Грей ощутил какое-то странное волнение, сходное только с тем чувством, которое познал во время первой юношеской близости с баронессой Юлией, смазливой, но немыслимо капризной особой из рода фон Шеннеров.

Пока Грей стоял, почти прикасаясь плечами к его груди, капитан едва сдерживал желание не просто притронуться к этим плечам, а заключить их в объятия и долго-долго не отпускать.

– Вы правы, капитан, – молвил тем временем Грей. – Никаких признаков жизни на палубах и в надстройках. В то же время трудно предположить, чтобы в такой близости от берега могла погибнуть вся команда.

– Правильно мыслите, штурман, – все еще едва сдерживая волнение, согласился Рольф. – Какая-то часть команды, несомненно, уцелела, и, как только шторм улегся, эти моряки, очевидно, переправились на берег. Среди них – и те двое, следы которых обнаружены нами у лагеря испанцев.

– Думаете, нам опасно встречаться с ними? – спросил Грей, возвращая капитану подзорную трубу и отходя чуть в сторону.

– Причем опасно в любом случае, кем бы они ни были. На таком диком острове лучше встретиться с самым страшным зверем, чем с самым тихим на вид человеком. Потому что, встречаясь со зверем, ты знаешь, что перед тобой зверь, поэтому ведешь себя, как и подобает в таких случаях. Но так трудно разглядеть зверя в человеке, который, уверяя тебя в дружбе, выжидает удобный момент для удара в спину!

– Однако возвращаться вы не намерены? – неуверенно поинтересовался Грей.

– Коль уж мы здесь, надо выяснить, что это за корабль и сколько моряков он подарил этому острову, – точно так же неуверенно предложил Рольф, сожалея, что расстался с Гунном.