Софи Ворисгофер - Команда «Наутилуса»

Через несколько минут «Ганза» на всех парах понеслась вверх по течению широкой реки, впадавшей в залив. Колоссальные деревья росли по берегам, а густые заросли «мангровы» вдавались иногда так далеко в воду, что затрудняли плавание.

– Обратите внимание на эти вечно зеленые мангровы, – сказал Гольм. – Они встречаются только в тропическом климате и чрезвычайно затрудняют высадку на африканский берег. Каждый кус их образует маленький лесок.

– Что это у них на сучьях… как будто длинные волосы? – вскричал Франц.

– Это корневые почки мангровы, – отвечал Гольм. – Как скоро такой корешок коснется воды или тины, он пускает стебель и образует новое растение, которое, в свою очередь, вскоре покрывается висячими корнями. Под такими зарослями всегда образуются болота.

Река становилась все у́же и наконец исчезла в довольно большом озере, из которого она выбегала уже несколькими протоками. Капитан парохода указал на один из протоков, где чаще всего встречались бегемоты. Спустили шлюпку и уселись в нее. Напутствуемые пожеланиями удачной охоты натуралисты поплыли по узкому протоку, окаймленному роскошной зеленью. Местами гребцам приходилось прямо-таки пробиваться сквозь нависшие над водой растения. Иногда шлюпка скользила как бы в зеленой галерее. Гольм то и дело обращал внимание своих спутников на многое интересное, встречавшееся по пути. Иногда даже шлюпку останавливали, чтобы получше рассмотреть то гнезда ткачей, то птиц – токов.

Бегемоты все еще не показывались. Вдруг под одним из кустов послышался какой-то шум, что-то зашевелилось. На воде показались круги, листья зашелестели, с куста взлетело несколько птичек. Путешественники переглянулись.

– Что это такое?

– Осторожно, – проговорил Больтен. – Здесь должно водиться множество всякого зверья.

– Погодите, вот мы сейчас узнаем, кто тут водится.

С этими словами Франц ткнул веслом в чащу кустарника, а Гольм выстрелил вверх из револьвера. Результат этого выстрела оказался совсем неожиданным. Из-под нависших кустов послышались сначала отчаянные крики, а потом показалась и лодка с несколькими неграми. Они, побросавши весла, в немом изумлении смотрели на белых людей.

– Не может ли кто-либо из вас объясниться с ними? – обратился Гольм к матросам.

– Несколько слов я понимаю, – отвечал один из них, – попробую как-нибудь. Только сначала нужно их сделать доверчивее.

При этих словах он вынул бутылку с ромом, поднес ее ко рту и затем с выразительным жестом протянул ближайшему негру.

– А ну! Попробуй!

Негр осклабился во весь рот. Видно было, что он хорошо знаком с этим напитком. Бутылка переходила из рук в руки и вернулась на лодку уже пустой.

После этого негры стали смелее. Двое из них перебрались в лодку к натуралистам и с любопытством начали осматривать и ощупывать каждую вещь. Кое-как они объяснили, что тоже охотятся за бегемотами, и согласились плыть дальше вместе с белыми.

Весла перешли в руки негров, и обе лодки быстро понеслись по гладкой поверхности постепенно расширявшегося протока. Вдоль берегов показались большие пространства, заросшие тростником, и в нем стали появляться черные спины самок бегемотов с детенышами. Полузакрытые камышом неуклюжие животные тупо смотрели на обе лодки, пережевывая жвачку и не двигаясь с места. Негры тоже не обращали на них никакого внимания.

Через некоторое время лодка дикарей, находившаяся немного впереди, закачалась. Вода заплескалась, и из-под нее показалась широкая голова огромного бегемота, плывшего к берегу. В камышах он остановился и, сопя, отряхаясь, выбрасывая из ноздрей воду, угрожающе смотрел на приближавшиеся лодки, издавая временами оглушительный рев. Несмотря на свои громадные размеры – около трех метров в длину и более метра в вышину – он совсем не казался страшным. Его неуклюжее туловище, покрытое буроватой голой кожей, с отвислым до самой земли брюхом на черных толстых ногах, вызывало скорее отвращение, чем ужас.

– Не стреляйте пока, – сказал Гольм. – Посмотрим, что будут делать негры.

Лодка негров была в эту минуту уже у самого камыша. В бегемота полетело несколько гарпунов с длинными веревками. Штук шесть их вонзилось в тело великана. Первым движением бегемота было броситься в воду, но негры уже успели выскочить на берег и принялись тянуть за веревки раненого зверя к себе. Напрасно тот рвался и пробовал уйти, его ноги скользили по вязкой почве. Скоро он упал, истекая кровью и рыча от боли. Вся охота длилась не более пятнадцати минут.

С радостными криками негры втащили бегемота на более сухое место и принялись разрезать его на части. Путешественники, с большим любопытством следившие за всеми событиями охоты, намеревались тоже высадиться на берег. Вдруг один из негров что-то закричал, указывая на реку. Взглянув в этом направлении, белые увидали, что из воды, около самой лодки, показался громадный бегемот-самец. Глухой рев и весь вид бегемота показывали, что он готовился к нападению.

При виде разъяренного животного-великана негры оставили свою работу и бросились на землю, уткнувшись лицом в песок. Один из них, дрожа от страха, на несколько шагов подошел к неподвижно стоявшему в тростнике бегемоту и начал что-то говорить. Матрос, немного понимавший язык негров, перевел эту речь приблизительно так:

– Ты, дедушка этих вод, грозный и украшенный гривой, тебя послал к нам Абозам (дьявол). Ты давил юношей своими копытами еще в то время, когда наши праотцы жили вблизи твоих пастбищ. Ты будешь уничтожать нас и наших потомков до третьего и десятого колена, пока дух, живущий на облаках, не возьмет Землю и не разобьет ее, как мяч. Мы тебя не преследуем, грозный дедушка! Мы не звали тебя. Уйди от нас обратно к себе…

После этих слов, произнесенных нараспев, негр начал исполнять перед бегемотом своеобразную дикую пляску. Он перегибался назад и размахивал руками, а бегемот стоял, фыркал и издавал отрывистый рев. Казалось, вот-вот он бросится на негра.

Окончив перевод речи негра, матрос спросил Гольма:

– А не попотчевать ли нам этого дедушку меткой пулей, чтобы он больше не давил негритянских ребят?

– Они его принимают за какого-то злого духа, – проговорил Франц. – Если мы его убьем – может быть, негры поймут тогда свое заблуждение.

– Стреляйте! – скомандовал Гольм. – Пусть негры посмотрят, как потечет кровь из их «дедушки».

Загремели выстрелы. Раздался громкий крик. Водяные брызги обдали всех находившихся в лодке. Раненый бегемот пришел в бешенство. Черная щетина на его носу и губах встала дыбом, из громадной пасти вылетали звуки, похожие на раскаты грома. Он вырывал зубами пучки тростника и разбрасывал их вокруг себя.