Густав Эмар - Короли океана

– Полностью разделяю ваше мнение, капитан. Раз уж такое дело, пускай господин де Лартиг его и рассудит.

– То-то, это ж проще пареной репы, милый мой. Давайте-ка сюда вашу бумагу. Вот так. Да обождите здесь. Я скоро. Ох уж эти чертовы юбки!

Попрощавшись с молодым человеком без лишних церемоний, Дрейф прыгнул в одну из шлюпок, на которых перевозили пленных испанцев, и направился в ней обратно на борт «Непоколебимого».

Олоннэ, чувствуя себя явно не в своей тарелке на борту такого большого корабля, где он к тому же никого не знал, принялся по свойственной морякам привычке расхаживать взад и вперед по верхней палубе, ожидая возвращения Дрейфа.

Так он ходил туда-сюда, погруженный в свои мысли, как вдруг через некоторое время услыхал, как его зовет граф Орас.

– Что вам от меня нужно, сударь? – осведомился он, подходя ближе.

– Прошу меня простить, что отрываю вас от раздумий, – с легкой насмешкой проговорил граф, – но я не раз уже пытался поговорить с матросами, которые меня стерегут, а они словно в рот воды набрали.

– Должно быть, им запрещено вступать с вами в разговоры.

– Ничего подобного, – бросил один из буканьеров, эдакий геркулес, косая сажень в плечах под шесть футов ростом. – Просто нас от него с души воротит.

– Смешно! – заметил граф.

– А вот оскорблять нас не надо, голубок! – усмехнувшись в свою очередь, продолжал буканьер. – Не то, клянусь Подателем – это мое прозвище, пересчитаю тебе кости, а рука у меня тяжелая.

Олоннэ сделал знак геркулесу и снова обратился к графу:

– Так что вам угодно? – спросил он.

– Просто хотел кое-что узнать. Если, конечно, это не в тягость вашей милости.

– Смотря что! Так о чем речь?

– Кажется, я узнал корабль, что стоит лагом в кабельтове от нас, хотя могу и ошибаться. Вот я и хотел уточнить, как он называется?

– Это корабль четвертого ранга «Непоколебимый».

– Я так и знал, – проговорил граф с легкой дрожью в голосе. – А как зовут его командира, знаете?

– Да, слыхал только что ненароком.

– И как же? – немного оживившись, вопросил бывший старпом.

– Господин граф де Лартиг.

– Ха-ха! – радостно воскликнул граф. – Похоже, дьявол и в этот раз не оставил меня!

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего… разве только то, что господин де Лартиг – мой близкий родственник, понятно? – насмешливо пояснил он.

– Не очень.

– Так вот, господин де Лартиг, близкий мой родственник, – граф особенно четко выделил три последних слова, – слишком благороден, чтобы требовать от меня ответа за смерть какого-то мужлана.

И он расхохотался – нервно и издевательски.

Олоннэ с отвращением отвернулся и, пожав плечами, пошел прочь.

– Еще поглядим, чем все закончится! – угрожающим тоном крикнул ему вслед граф.

– И то верно, – откликнулся Олоннэ. – Благо вот и капитан Дрейф уже вернулся.

Между тем на корабле Его Величества произошло нижеследующее.

– Опять пожаловали ко мне на борт, любезный капитан? – дружески встретил Дрейфа господин де Лартиг, когда тот снова поднялся на палубу «Непоколебимого».

– Да, командир, опять, – коротко отвечал флибустьер.

– О-о, так что там у вас стряслось? Вы сами не свой!

– Так и есть, командир. Да ничего особенного, ежели не считать убийства.

– Убийства?!

– Да, командир. Старший помощник на судне Компании зарубил топором своего капитана.

– Какой ужас! – воскликнул командир «Непоколебимого», сделав Дрейфу знак следовать за ним.

Когда они оказались в кормовой каюте, господин де Лартиг, пригласив капитана буканьеров сесть, продолжал:

– Теперь, когда мы одни, объясните, как все случилось.

– Меня при этом не было, командир; преступление, похоже, было совершено, когда я находился у вас на борту.

– Отчет составили?

– Да, командир, судовой писарь потрудился; только сам я отчета не читал – доставил его прямиком вам; решил, такое дело касается вас одного, как командира королевского корабля.

– И правильно решили, капитан. Всякое преступление, совершенное на борту торгового судна, должно рассматриваться военным трибуналом, созванным на борту военного же корабля, находящегося поблизости от места преступления на время совершения оного, и под председательством его командира. Так что с этим все в порядке.

– И я так подумал, командир, потому и поспешил обратно к вам. Случись такое между флибустьерами, дело было бы плевое – я уладил бы все по-буканьерски.

– Да уж, – с улыбкой заметил господин де Лартиг, – знаю я ваши методы: уж больно они скорые!

– Э-э, командир, порой лучше не бывает.

– Да я и не возражаю, капитан. Так где этот ваш отчет?

– Вот, командир.

Дрейф достал из кармана камзола бумагу и протянул ее господину де Лартигу.

Тот развернул бумагу и прочитал подписи.

– Как! – изумился он. – Господин герцог де Ла Торре сейчас на борту судна Компании?

– Да, командир, вместе с госпожой герцогиней и дочерью.

– То-то и странно! Испанский гранд, и на французском судне!

– Подробности мне не известны, командир. Я еще не имел чести видеть господина герцога де Ла Торре. Помню только, бедный капитан Гишар говорил, что взял к себе на борт в Дьепе герцога с семейством по приказу господина Кольбера.

– В конце концов, это не так уж важно, – заметил господин де Лартиг.

И принялся было читать отчет, как вдруг бумага выскользнула у него из рук, лицо сделалось мертвенно-бледным, а сам он весь как-то обмяк, словно теряя сознание.

– Что с вами, командир? Вам нехорошо?! – вскричал Дрейф, живо вскакивая с места и озабоченно склоняясь над собеседником.

– Ничего страшного, любезный мой капитан, – проговорил командир «Непобедимого», стараясь изо всех сил совладать с пронизавшей его болью. – Ничего страшного, просто внезапное затмение – со мной такое иногда случается. Но, – прибавил он с печальной улыбкой, – это быстро проходит, и теперь я в полном порядке.

– Тысяча чертей, командир, вы здорово меня напугали! Я уж боялся, как бы вы не отдали Богу душу у меня на руках.

– Сердечно признателен за живейшую заботу, которую вы ко мне проявили, дорогой капитан. В самом деле, меня одолел острый приступ, но теперь все хорошо. А стало быть, давайте вернемся к нашему делу.

Господин де Лартиг, хотя он и был все еще бледен, как саван, и его била нервная дрожь, тем не менее выжал из себя улыбку и протянул буканьеру руку, которую тот горячо пожал. Засим он поднял с пола отчет и принялся читать его от начала до конца, не выказывая уже ни тени волнения или любопытства, кроме глубокого отвращения к совершенному злодеянию, подробное описание коего было у него перед глазами.

– Любезный мой капитан, – промолвил он наконец, сложив бумагу пополам и откладывая ее на стол, – такое гнусное преступление не может остаться безнаказанным. Правосудие должно свершиться, и я об этом позабочусь.