Сократ - Я ничего не знаю. С комментариями и иллюстрациями

Эрехтей – мифологический афинский царь, учредитель мистерий. Иакх – местное афинское божество, отождествленное с Вакхом (Дионисом).

Если вам кажется, что я говорю слишком серьезно для беседы за вином, не удивляйтесь и этому: я, наравне с другими гражданами, всегда влюблен в людей, одаренных от природы хорошими задатками и считающих для себя честью стремление к добродетели.

Начались разговоры по поводу этой речи, а Автолик не сводил глаз с Каллия. Каллий, искоса поглядывая на него, сказал:

– Итак, Сократ, ты будешь сводником между мною и городом, чтобы я занимался общественными делами и был всегда в милости у него?

Город – античная этика подразумевала не только дружбу между людьми или между людьми и богами (к возможности последней Аристотель отнесся скептически), но и дружбу с городом, с добродетелью, с пороком или какими-то еще для нас общими или отвлеченными понятиями. Мы бы назвали это скорее «взаимопониманием» или «плодотворным сотрудничеством», но эти соответствия не вполне передают античное понимание дружбы как обретения нравственной позиции благодаря общению с другим, «с кем поведешься – от того и наберешься».

Общественными делами – в оригинале «политикой», «политическими делами». Это понятие включало в себя любое обустройство полиса.

– Да, клянусь Зевсом, – отвечал Сократ, – ты будешь таким, если граждане увидят, что ты не для вида только, а на самом деле стремишься к добродетели. Ложная слава скоро разоблачается опытом, а истинная добродетель, если Бог не препятствует, своими деяниями приобретает себе все больший блеск славы!

На том и кончилась эта беседа. Автолик – ему уже было время – встал, чтобы идти на прогулку. Отец его, Ликон, выходя вместе с ним, обернулся и сказал:

Время – занятия спортом подразумевали особый образ жизни (греч. «диету»), режим дня – атлету нельзя было слишком долго залеживаться за столом.

– Клянусь Герой, ты – благородный человек, Сократ, как мне кажется.

После этого сперва в комнате поставили трон, потом сиракузянин вошел и сказал:

Трон – ритуальное место для богов, которые должны прийти, как апофеоз пира. Богов обычно играли актеры, или же, реже, их явление представлялось мысленно. В «Пире» Платона такого явления богов нет: подразумевается, что Эрот уже присутствует среди пирующих.

– Друзья, Ариадна войдет в брачный покой, общий у нее с Дионисом; затем придет Дионис, подвыпивший у богов, и войдет к ней, а тогда они будут забавляться между собою.

Разыгрывание актерами брака Диониса и Ариадны должно было придать смысл всему пиру как возобновлению этого священного брака, благодаря чему будет и хороший урожай винограда в следующем году.

После этого сперва пришла Ариадна, в брачном наряде, и села на троне. Пока еще не являлся Дионис, флейтистка играла вакхический мотив. Тут все пришли в восторг от искусства постановщика: как только Ариадна услышала эти звуки, она сделала такой жест, по которому всякий понял бы, что ей приятно слушать это: она не пошла ему навстречу и даже не встала, но видно было, что ей трудно усидеть на месте. Когда Дионис увидал ее, он приблизился к ней танцуя, как бы выражая этим самую нежную любовь, сел к ней на колени и, обнявши, поцеловал ее. Она как будто стыдилась, но все-таки нежно обнимала его сама. При виде этого гости стали хлопать и кричать «еще!» Когда Дионис, вставая, поднял с собою и Ариадну, можно было видеть, как они мимикой изображали поцелуи и объятия. Гости видели, как на самом деле красив Дионис, как молода Ариадна, видели, что они не в шутку, а взаправду целуются устами, смотрели все в приподнятом настроении: слышали, как Дионис спрашивает ее, любит ли она его, и как она клялась ему в этом так, что не только Дионис, но и все присутствующие тоже поклялись бы, что юноша и девушка любят друг друга.

В приподнятом настроении – буквально «окрылившись». Можно найти здесь параллель с рассуждением Сократа в «Ионе» Платона, что поэт – «вещь крылатая», то есть зависит от собственного вдохновения.

Дионис и Ариадна

Видно было, что они не заучивали эту мимику, а получили позволение делать то, чего давно желали. Наконец, когда гости увидали, что они обнялись и как будто пошли на ложе, то неженатые клялись жениться, а женатые сели на лошадей и поехали к своим женам, чтобы насладиться ими. А Сократ и другие оставшиеся вместе с Каллием стали прогуливаться вместе с Ликоном и его сыном. Таков был конец тогдашнего пира.

Мимику – буквально «схемы», танцевальные фигуры. Подспудный спор философии с риторикой: если риторика держится на фигурах речи, которые только выдает за естественное разумное рассуждение, то философия позволяет человеку быть свободным, свободно раскрыть собственную природу.

Перевод В. Н. Карпова и С. И. Соболевского

Дальнейшие рассуждения Сократа выбраны из диалогов Платона и «Воспоминаний о Сократе» Ксенофонта. Конечно, это не прямые записи разговоров Сократа: они сделаны, когда Сократа уже не было в живых, скорее всего, по памяти и воспоминаниям друзей. Вели ли Ксенофонт и Платон какие-то записи при жизни Сократа – неизвестно. Одно ясно – Сократ произвел на них такое глубокое впечатление, что они помнили его облик, его интонации, его шутки, улыбку, манеры, жесты в мельчайших подробностях и потому могли на основе памяти или конспектов восстановить весь ход беседы Сократа.

Сократ часто в беседах цитирует своих учителей и современников, творчески перерабатывая их рассуждения. Когда Сократ пересказывает речь Аспасии или Диотимы, Продика или Дамона, мы задаемся вопросом: Сократ запомнил и воспроизвел эти речи, считая, что ему нечего особо прибавить, или, наоборот, он сочинил эти речи с целью передать мысли и внутренние настроения лиц, которым он их приписал? Оба ответа, как ни странно, верны: Сократ считал, что мысль рождается в диалоге и что мысль Продика или Диотимы по-настоящему прозвучит только тогда, когда он включит ее в диалог, независимо от того, развили ли авторы подробные монологи, сказали что-то кратко, дав это развернуть Сократу, или вообще просто косвенно навели Сократа на эту мысль. Поэтому мы смело включили в рассуждения Сократа и те эпизоды, где он пересказывает кого-то, считая, что Сократ сделал эти мысли частью дискуссии, наподобие того, как сейчас исследователь или бизнес-аналитик визуализирует на слайдах объективно существующие независимо от него данные, а значит, это часть философии Сократа.