Сергей Быльцов - Геракл

Амфитрион остервенело чесал свой раздвоенный нос и молчал, но мысли его скакали как бешеные:

– Ничего не понимаю, я, словно глупец, которого лишь беда и несчастье благоразумию учит. Может быть, я все-таки не заметил следа крови девичества на пурпурной простыне? Ведь очень пурпурный цвет на цвет крови похож… Нет, она сама говорит, что невинность вчера потеряла, когда ложе с ней разделил я… в первый раз. Но ведь я вчера еще был в пути, очень далеко от брачного ложа… Если б она солгать мне хотела, то не так бы все говорила. Или я сам, утомленный войной и охотой, что-то не помню, или ее кто-то хитро сумел обмануть, и вместо меня…, но разве это возможно?!. Вроде бы я всегда был не глупым, а сейчас ничего понять не могу. Конечно, можно допросить слуг, но…, как бы не сделать самому себе хуже. Чувствую сердцем, что надо отправиться в храм знаменитейший, к оракулу Фебову в Дельфах, где Пуп Мира, где священный Омфал.

Большинство эллинов не принимали никаких важных решений ни в общественной, ни в личной жизни, не посоветовавшись с каким-нибудь оракулом. Оракул – это прорицание, состоявшее в оглашении предсказания провидцем или специальным жрецом (жрицей), которые тоже именовались оракулами. Оракулом называли и прорицалище – место, где оглашалось предсказание, и сам текст предсказания. Существовало огромное множество разнообразных оракулов, наиболее авторитетные совмещались с храмами. Наиболее знаменитый и заслуживающий доверия оракул Ойкумены находился в Дельфах.

Некоторые говорят, что в том месте, где находится камень Омфал (пуп) у новорожденного Зевса отпала пуповина, и потому здесь находится Пуп Земли. Другие утверждают, что Омфал был тем камнем, который проглотил Крон вместо Зевса и потом первым изрыгнул. Так же говорят, что Омфал был могилой священного дельфийского Змея Пифона, то есть это был надгробный камень, служащий точкой соприкосновения между миром живых и царством мертвых и, что Зевс одновременно выпустил с востока и запада двух орлов, которые встретились в Дельфах, и в точку их встречи он метнул камень, ставший центром мироздания, средоточием мира.

По древним преданиям в центре мироздания находился древний оракул, которым Гея владела совместно с прорицательницей горной нимфой Дафной, а затем – Гея с Посейдоном. С течением времени, говорят, та доля, которая принадлежала Гее, была ею отдана сведущей в прорицаниях Фемиде. Когда Фемида стала богиней правосудия, она передала Дельфийский оракул сестре Фебе, которая передала прорицалище своему внуку Аполлону как подарок при его рождении. Посейдону же, говорят, за его часть прорицалища Делий дал взамен остров Калаврию, против Трезена.

Передача древнего оракула произошла после убийства Аполлоном сына Геи змея Пифона, охранявшего гору Парнас. После очищения от скверны убийства Пифона Аполлон мог вступить во владение этим оракулом, с целью возвещать волю отца своего Зевса и содействовать наступлению лучших и более просвещенных времен. Аполлон, перед тем как основать свой храм на месте древнего прорицалища, которому по воле Мойр надлежало стать знаменитейшим храмом Греции и всей Ойкумены, так возвестил:

– Здесь, на склоне Парнаса, кровью змея омытом, в самом центре земли, будет на протяжении тысячелетий выситься прекраснейший храм всей земли обитаемой. Чтоб прорицалищем был для людей он, которые станут сюда пригонять безупречные мне гекатомбы и вопрошать мой оракул. И всем непреложно в храме моем благолепном начну подавать я советы устами жрицы – Пифии-девы.

Использование женских уст не было типичным и для Фебовых прорицалищ тоже. Одно из объяснений, почему в Дельфах прорицательницей долгое время была дева, а потом женщина, заключается в истории этого святилища. Самая первая владелица древнего прорицалища Гея и ее спутница горная нимфа Дафна, и титаниды Фемида и Феба (светлая) – все были богинями, имевшими жриц. Поэтому и Аполлон, приняв прорицалище от бабки Фебы, решил, что по древней традиции будет продолжать вещать женскими устами. Для Пифии в Дельфах, существовало ритуальное предписание девственности. Вкушение бычьей крови, как испытание девственности, напоминало процедуру вкушения бараньей крови в Аргосе, в храме Аполлона.

Пифии помогали служительницы храма, не девушки, а женщины, по летам уже не способные к браку, которые должны были поддерживать священный огонь. Обычно дельфийская дева произносила неясные отрывистые и бессвязные фразы, похожие на вдохновенное бормотание, которые записывали и толковали особые жрецы – профеты храма, происходившие от пяти священных дельфийских родов. В храме были пять «чистых» – госиев, руководящих верующими при обращении к оракулу, совершении жертвы, внесении платы или дара, омовении и других процедурах. Госии не были жрецами и выбирались из числа достойных дельфийских фамилий на пожизненный срок. Должности госиев были не только почетны, но и важны, поскольку именно они заведовали храмовой казной. Говорят, что именно госии определяли главные направления деятельности оракула, тогда как профеты только толковали и перелагали прорицанья в стихи. В храме были так же поэты, управляющие, охранники, неокоры (прислужники) и периэгеты – путеводители приезжих, показывающие посетителям священные памятники Дельф.

Законным временем для совещаний с Пифией первоначально считался только один день в году – седьмой день весеннего месяца (7 Бисия – день рождения Аполлона, в самом начале весны, около равноденствия), когда Феб с наступлением теплых погожих дней возвращался из любимой им Гипербореи. Затем прорицания стали проводиться ежемесячно по седьмым числам, за исключением зимы, когда Аполлон гостил у гипербореев, а еще позже – ежедневно, кроме особых нечистых дней.

Из-за срочности дела Амфитрион не поехал в храм Дельфийского бога, опасаясь большой очереди, ведь аполлонова дева в его время изрекала оракулы только в седьмой день месяца, и обратился к местному слепому прорицателю Тиресию, заслуженная слава которого давно перешагнула высокие стены Фив семивратных.

Некоторые говорят, что совсем еще юного Тиресия ревнивая Гера наказала очей нескончаемой ночью за то, что он спор между нею и Зевсом о том, женское или мужское наслаждение слаще, разрешил не так, как ей бы хотелось. А справедливый Кронид не мог отменить произведенного Герой потому, что свершенного богом не уничтожит и правитель богов, но он ему за лишение света в очах ведать грядущее дал, так облегчив несправедливое наказанье почетом.

Другие утверждают, что Тиресия ослепила не знавшая брака Афина, когда, увидев ее во время купания обнаженной, он не отвел в сторону стыдливо глаза. В гневе завопила богиня так, что деревья высокие рядом согнулись, и вся страшно земля содрогнулась до самых глубин. Быстро, во всей своей наготе величавой, подошла богиня к замершему юноше, который не пал пред нею ниц, не попросил пощады и даже теперь не прикрыл глаз своих дерзких. Гневные к нему слова обратила богиня с сердцем немягким: