Сергей Быльцов - Геракл

Алкмена и Амфитрион сделали все, как было сказано и последующие 15 лет ничем не были серьезно омрачены. Алкид на коленях матери ел самое свежее мясо и пил жирные козьи сливки. Если же сон к нему вдруг подбирался, и детские игры внезапно кончались, – он где угодно тогда засыпал, но утром неизменно оказывался в сладких материнских объятьях в теплой, мягкой постели.

Никто из смертных не может долго быть счастливым, но эти бесконечно счастливые годы Алкида были омрачены лишь дважды.

Первый трагический случай произошел с учителем Лином, когда впервые проявилась необъяснимая вспыльчивость в характере обычно очень спокойного и уравновешенного Алкида. Алкмена не знала, что в крови ее перворожденного сына текут божественные ихоры буйного, как его морская стихия, Колебателя земли Посейдона и необузданного в гневе Арея.

Второе ужасное происшествие произошло в спартанской палестре. Тогда Алкид проявил упрямое непослушание и детскую жестокость.

Однажды, Амфитрион отвез перворожденного восьмилетнего сына по его просьбе в Спарту, в палестру.

Палестрой Гермес в честь своей возлюбленной дочери аркадского царя Хорика Палестры, о красоте которой ходили легенды, назвал место для состязаний, где мальчики сначала занимались только гимнастикой, а впоследствии обучались различным видам спорта и красивой походке. Главным упражнением в палестре была борьба, которую изобрели братья Палестры Плексипп и Энет, и свое искусство они долго держали в тайне, пока ее не выдала Гермесу влюбленная Палестра. Тогда братья по приказу отца отсекли спящему на горе Гермесу руки (гору назвали Килленой, от «увечный). Пеан вырастил Гермесу новые руки, а с Хорика сняли кожу и превратили в кожаный мешок.

Пока Амфитрион разговаривал с учителями, Алкид пошел один искать площадку, где борются и был неприветливо, с задиристыми насмешками встречен учениками. Там он на узкой дороге, ведущей к песчаной площадке с глиной и восковой мазью для борьбы и кулачного боя, столкнулся с группой мальчиков, и их предводитель юноша по имени Тимофей преградил ему путь. Высоко задрав узкий подбородок, он процедил с надменной усмешкой:

– Смотрите новенький к нам пришел, наверное, чтоб показать всем, как надо бороться. Мальчик, а родители тебя не учили почтительно сторониться и дорогу давать, когда навстречу старший идет?

– Ты мне не старший, а равный. А пришел я сюда, действительно чтоб побороться.

Ответил Алкид, бесстрашно глядя снизу вверх на сильно превосходящего его ростом юношу. Это был крупный и сильный двадцатилетний спартанец. Он уже окончил обученье в блестящей маслом палестре, в которой мальчиков обучали борьбе, кулачному бою, бросанию диска, бегу и прыганью. Он был ирэном (командир) над большой агелой (стая) мальчиков от 8 до 12 лет, которые должны были слушаться всех его приказаний. Ирэн вел свою агелу в гимнасий, но непочтительное поведение маленького по сравнению с ним Алкида, разозлило его. Сын Алкмены хоть и был очень крупным для своего возраста мальчиком, но лицо и особенно ясные голубые глаза были еще совсем детскими.

Тимофей демонстративно заложил руки за спину и, выпятив живот, грубо толкнул им Алкида, который был на целую голову ниже его. Ученики дружно засмеялись и стали показывать руками на неловкого новичка. Тимофей же, сморщив длинный, костлявый нос, сказал голосом полным презрения:

– У тебя материнское молоко на губах не обсохло, тебе надо еще подрасти, почтения к старшим набраться, а ты хочешь сразу бороться…

Покрасневший Алкид сильно боднул Тимофея в грудь головой и сказал, зло прищурив под нависавшими бровями голубые глаза:

– Ты не очень толкайся своим животом. Тебе ничего ни сказал я, ни сделал плохого. Ты ж мне пройти не даешь и на смех среди товарищей поднимаешь. Смотри же! Издевательства я ни от кого не потерплю, рассержусь и тогда тебе будет плохо!

Ирэн, притворяясь испуганным, замахал руками, а потом под общий смех язвительно крикнул:

– Боги, как сыплет словами этот вздорный мальчишка! Вот возьму его сейчас за ухо и, как щенка поведу…

– Хватит слов! Давай прямо тут бороться без глины и без восковой мази!

Крикнул, оскалив зубы, Алкид.

Алкид, обхватив обеими руками противника за пояс, попытался его опрокинуть на землю, но тот был не только тяжелее, но и много опытнее в борьбе. Он, почувствовав в руках малолетнего противника необычную для его возраста силу, стал сразу серьезным. Ирэн мгновенно собрался, расставил широко ноги и схватил Алкида за шею согнутой в локте правой рукой, затем быстро сомкнул обе руки в замок и стал сжимать шею все сильнее и сильнее, стараясь завалить соперника под себя.

Ученики, окружившие борцов, стали недобро смеяться и кричать, что схватка будет не долгой совсем и новичку пора уж сдаваться, ведь от такого захвата и бывалому борцу невозможно освободиться. Все считали, что у Алкида выход один – сдаться, хлопнув Тимофея рукой и тот, в победе уверенный, ожидал хлопка, но продолжал напоследок еще сильнее душить. Педоном (воспитатель), наблюдавший за происходящим, решил не останавливать схватку, наоборот, чтобы выявить, кто как себя поведет в опасной ситуации, он всех подзадоривал, и особенно ирэна:

– Молодец Тимофей! Покажи новичку, что спартанцы должны уметь подчиняться старшим и командирам, а мальчики в палестре – ирэну! Души его, пока не попросит пощады или не перестанет бороться, лишившись упрямого духа и настойчивой воли!

Схваченный мертвой хваткой противником за шею, хрипевший Алкид с побагровевшим лицом был не в силах вырваться из удушающего захвата. Как многосильного льва пастух не в силах прочь отогнать от добычи, которую, захватив, крепко он держит зубами, так же и отрок Алкмены был не в силах рук недруга более сильного, оторвать от своего горла. Уже совсем задыхаясь, он не признал поражения и не попросил пощады, а, широко открыв рот, изо всех сил вонзил зубы в руку одолевавшего соперника и прокусил ее у локтя до самой кости. От резкой неожиданной боли тот разжал руки, и Алкид, вздохнув живительный глоток воздуха, тут же ловкой подсечкой сбил противника на землю.

Все произошло так быстро, что никто не заметил нарушения правил борьбы. Изумленные мальчики хором разноголосым неистово заорали, восторженно приветствуя победителя, и на их крики прибежали озабоченные учителя и наставники.

Разгоряченный схваткой Тимофей вскочил с земли и стал показывать всем сильно кровоточащую руку, Алкиду же с презрительной улыбкой ирэн сказал голосом спокойным, но полным презрительной укоризны: