Флавий Ренат - КРАТКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ВОЕННОГО ДЕЛА

3. Порядок изложения требует, чтобы было сказано о заготовке провианта, фуража и зерна. Чаще войско губит недостаток продовольствия, чем битва: голод страшнее меча. Если недостаток чувствуется в чем-либо другом, то его можно на месте пополнить и поправить, но в случае тяжелого положения с продовольствием и фуражом -- нет другого лекарства от этого бедствия, как только заранее произведенная их заготовка. Во всяком походе лучшее твое оружие -- чтобы у тебя было в изобилии пищи, а враги страдали от голода. Итак, прежде чем начать войну, должно всесторонне рассмотреть, сколько нужно запасти и какие будут расходы, чтобы затем своевременно завезти фураж, зерно и остальные виды продовольствия, которые обычно поставляются из провинций; затем следует их сложить в удобных для доставки и укрепленных местах, собрав всего этого больше, чем требуется по расчетам. Если обязательных поставок не хватает, нужно ходатайствовать о выдаче денег и все заготовить. Ведь нельзя спокойно владеть богатствами, если они не охраняются силою оружия. Но часто сложившиеся обстоятельства по необходимости требуют двойного расхода. Часто осада бывает продолжительнее, чем ты думал, так как враги, сами уже голодая, не прекращают осаждать тех, которых они надеются победить голодом. Кроме того, если вторгается враг, то весь скот, все какие бы то ни было зерновые посевы или вино, которые враг может захватить для своего пропитания, нужно свезти в удобные для этого укрепления, защищенные вооруженными гарнизонами, или же собрать в совершенно безопасных городах. Это нужно сделать путем эдикта, не только убедив в такой необходимости владельцев, но даже и силой заставив их выполнить это, и назначить для этого конвойные отряды. От жителей провинций надо настойчиво потребовать, чтобы еще до вторжения они и себя и свое достояние укрыли в стенах (городов). Еще раньше этого надо позаботиться о поправке стен и всех метательных орудий. Ибо если только враги застанут нас еще занятыми таким делом, все от страха придет в беспорядок, а то, что можно было получить из других городов, становится недоступным из-за перерыва сообщения. Но при надежной охране амбаров и умеренной выдаче, обычно в зависимости от средств, войску никогда не грозит недостаток, особенно если с самого начала приняты меры предосторожности. Поздно уже наводить экономию, когда уже нечего беречь. При тяжелых походах в древности продовольствие выдавалось воинам больше по головам, чем по рангу с тем, однако, чтобы по миновании трудных моментов все удержанное было им возмещено государством. Нужно всячески наблюдать, чтобы не было затруднений зимой в дровах и в фураже, летом в воде. Во всякое время не должно существовать недостатка в зерне, уксусе, вине, а особенно соли. Равным образом пусть города и крепости защищаются теми воинами, которые считаются менее подходящими для строевой службы; пусть они охраняют эти места оружием, стрелами, фустибалами, ручными баллистами, пращами, камнями из онагров и баллист. Особенно следует остерегаться, чтобы чистосердечная простота провинциалов не поддалась на хитрость и коварные обещания врагов. Чаще всего приносили вред легковерным притворные разговоры о переговорах и о мире.При таком порядке враги, если они собраны вместе, страдают от голода, а если они рассеиваются мелкими отрядами, то при частых на них нападениях они легко побеждаются.

4. Иногда войско, собранное из разных мест, поднимает мятеж и, не желая сражаться, делает вид, что оно полно негодования, почему его не ведут на войну. По большей части это делают те, которые на своих стоянках жили долго в покое и роскоши. Непривычные к суровому образу жизни, ненавидя труд, который им неизбежно придется переносить в походе, кроме того боясь сражений, так как уже раньше они уклонялись от военных упражнений, они теперь прибегают к такой дерзости. Обычно подобную рану лечат многочисленными средствами. Пока они живут отдельно и каждый находится в своем помещении, надо, чтобы трибуны или их заместители, а также их непосредственные начальники заставляли их с самой непреклонной суровостью заниматься всяким обучением и требовали от них исключительной выдержки и послушания. Они должны постоянно делать военные упражнения на поле -- "капмикурсионы" (бега на поле), как они их сами называют, [у них постоянно проверяют, в порядке ли оружие]; они не должны иметь никаких отпусков, обязаны непрерывно наблюдать за приказами и сигналами, стрелять из лука, бросать копья, кидать камни из пращи или рукою, делать движения при полном вооружении, при помощи коротких палок вместо мечей учиться колоть и рубить; в этих занятиях их должно задерживать большую часть дня до пота. В той же степени их нужно заставлять учиться бегать и прыгать, чтобы уметь преодолевать рвы. Если есть по соседству с их стоянкой море или река, то в летнее время нужно заставлять всех плавать, кроме того рубить леса, прокладывать пути по зарослям и отвесным скалам, обтесывать деревья, рыть рвы, уметь занимать то или другое место и, выставив щиты, не дать товарищам столкнуть их с позиции. Когда воины -- будь то легионеры или вспомогательные отряды или всадники -- пройдут такие упражнения и такую выучку на местах своего жительства, они впоследствии, когда соберутся для похода из различных отделений, конечно, из чувства соревнования скорее будут желать сражения, чем покоя: никто не помышляет о мятеже, кто носит у себя в груди уверенность в своем искусстве и силах. С другой стороны, и военачальник должен действовать осторожно: при содействии своих трибунов, их заместителей и низшего командного состава он должен узнать, кто в легионах, во вспомогательных отрядах или конных батальонах является беспокойным и мятежным элементом; это он должен разузнать по всей справедливости, а не доверять завистливым нашептываниям наушников. Этих лиц он должен со всей предусмотрительностью выделить из лагеря и послать на выполнение какого-либо дела, которое для них самих могло бы показаться желательным, например, для укрепления и охраны крепостей и городов; и сделать это он должен так тонко, чтобы те, которые высылаются, думали, что они почтены особым избранием. Никогда вся масса по единодушному решению не нарушает порядка, но она подстрекается немногими, которые надеются на безнаказанность за свои пороки и преступления в случае, если их вину разделят многие. Если же крайняя необходимость советует применить лечение железом, то наиболее правильным будет, по обычаю предков, наказать зачинщиков, чтобы страх поразил всех, а наказание -- немногих. Но более заслуживают похвалы те вожди, войско которых приведено к послушанию трудом и привычкой к упражнению, чем те, чьих воинов ужас казней заставил оказать повиновение.