Ксенофонт - Анабасис Кира

Центральной фигурой первой книги "Анабасиса", повествующей о наступлении на Вавилон и битве при Кунаксе, бесспорно является Кир, инициатор и организатор похода. Незаурядная личность юного царевича, видимо, произвела на Ксенофонта сильное впечатление. В повседневную историю похода он вплетает такие эпизоды, которые постепенно выявляют выдающиеся качества Кира как человека и вождя: его щедрость, великодушие, широкую образованность, мужество. Тем сильнее впечатление от его трагической гибели в момент, когда, казалось, сбылись его надежды и окружающие уже спешат воздать ему царские почести.

Во второй книге "Анабасиса", содержащей в себе историю начальной стадии отступления, на первый план выдвигается спартанец Клеарх. Один он из всех страгетов при внезапном, повороте судьбы сохраняет полное хладнокровие, благодаря чему фактически становится во главе отступающего войска. Но Клеарха также ждет скорая гибель. Вместе с четырьмя другими стратегами и двадцатью низшими офицерами он попадает в ловушку, подстроенную сатрапом. Тиссаферном. Греческое войско остается без предводителей и ему грозит стать легкой добычей персидского царя. И вот тут-то, в самый" критический момент похода, на сцене появляется Ксенофонт, афинянин, самое имя которого до тех пор упоминалось только вскользь. Именно Ксенофонт, несмотря на свою молодость (около 30 лет) и на то, что он не занимал никакого официального положения в войске, находит в себе достаточно сил и энергии, чтобы разогнать охватившее эллинов уныние и призвать их к немедленным действиям. С этого момента имя Ксенофонта уже не сходит со страниц "Анабасиса". В качестве одного из вновь избранных стратегов он входит в число предводителей отступающих греков и принимает ближайшее участие во всех дальнейших событиях; от него исходят лучшие, спасительные советы, он предводительствует в военных столкновениях, ведет ответственные дипломатические переговоры, и только он -- любимый и дальновидный вождь -- умеет сдерживать опасные порывы забывших дисциплину солдат; словом, истинным спасителем является Ксенофонт, а прочие стратеги играют по сравнению с ним лишь второстепенную роль.

Желая придать своему изложению больше убедительности, Ксенофонт издал собственные мемуары под чужим, вымышленным именем. Мы узнаем об этом из другого труда Ксенофонта, его "Греческой истории". Подойдя к изложению событий 401 г., он отсылает читателя к "Анабасису" и говорит (III, 1, 2): "Как Кир собрал войско, как он с этим войском отправился вглубь страны против брата, при каких обстоятельствах произошла битва, как Кир погиб и как после этого грекам удалось благополучно добраться к берегу моря -- обо всем этом написано уже в книге сиракузца Фемистогена". (Скрывшись за вымышленным именем, Ксенофонт таким образом рекламирует свое собственное произведение. Но вряд ли ему удалось ввести читателей в заблуждение. По крайней мере Плутарх был хорошо осведомлен об истинном положении вещей и понимал причину, побудившую Ксенофонта скрыть свое авторство. В сочинении "О славе афинян" (345 E) Плутарх говорит: "Ксенофонт был собственным историком, так как он описал собственное командование, увенчавшееся успехом. Он приписал это повествование сиракузцу Фемистогену, уступив другому славу написания этого труда, чтобы рассказ его, трактующий как бы не о самом авторе, а о другом лице, казался достовернее".

Мы лишены возможности вследствие скудости источников проверить в деталях, насколько Ксенофонт погрешил против истины, приписав себе ведущую роль в деле спасения греческого войска. Но вряд ли можно сомневаться в том, что он в данной случае сгустил краски и представил ход событий несколько односторонне, тем более, что и в его собственном изложении встречаются противоречия. (b) См., например, примеч. III, 23. Но, признавая тенденциозность "Анабасиса" в сторону чрезмерного подчеркивания заслуг автора как полководца, а также известную односторонность в освещении событий и характеристике действующих лиц в соответствии с симпатиями Ксенофонта к Спарте, вправе ли мы по этой причине ставить под сомнение историческую достоверность этого ценнейшего литературного источника, как это еще не так давно рекомендовалось некоторыми исследователями древнего мира?

Конечно, нет. После довольно длительных колебаний между слепым доверием к Ксенофонту и полным отрицанием его добросовестности как историка (Нибур и его школа) историческая наука, путем проверки данных, сообщаемых Ксенофонтом, по другим первоисточникам, пришла к положительной оценке этого писателя как историка. Современная историческая критика подчеркивает, что несмотря на определенную тенденциозность, сочинениям Ксенофонта свойственна высокая степень исторической достоверности, так как в огромном большинстве случаев автор точно и с полным пониманием дела передает события и факты, особенно когда речь идет о лично им виденном и пережитом. (c) См.: В.Бузескул. Введение в историю Греции. СПб., 1915, стр. 112 и сл. – С. А.Жебелев. Древняя Греция. Пгр., 1920, ч. 1, стр. 46 и сл. – С.Я.Лурье. Предисловие к переводу "Греческой истории" Ксенофонта. Л., 1935. – В.С.Сергеев. История древней Греции. М., 1948, стр. 25 и сл. А поскольку в "Анабасисе" содержатся воспоминания о походе, проделанном самим Ксенофонтом в молодые годы, то читатель находит здесь особенно яркое изложение происшествий и фактов, известных автору по личному опыту, и потому, естественно, в этом произведении очень выразительно проявляются положительные качества Ксенофонта как точного регистратора текущих событий: его острая наблюдательность, широкая осведомленность и разносторонние интересы.

Читая "Анабасис", невольно приходишь в изумление от богатства и разнообразия заключающихся в нем сведений. Находясь в походе, Ксенофонт, конечно, уделяет главное внимание войску и военному делу ("Анабасис" является одним из основных источников по истории военного дела в древней Греции), но попутно он не забывает отмечать все, что могло бы так или иначе интересовать обыкновенного путешественника, совершающего поездку по малоизвестным странам. Он описывает обычаи персидского двора, географические и климатические условия посещенных им районов, флору и фауну, экономические условия существования населения, его нравы, религиозные верования, военную тактику, вооружение, местные легенды и даже встречающиеся на пути археологические памятники.

Из этих разрозненных наблюдений складывается яркая и живая картина жизни Малой Азии и прилегающих к ней областей на грани V-IV вв. до н.э. Перед читателем развертывается панорама значительной части персидской державы с ее разнородным по этническому составу населением, далеко не всегда покорным центральной власти и персидским администраторам. По этой стране, иногда дружественной ему, но по большей части враждебной, проходит греческое наемное войско, особенно живо и наглядно описанное Ксенофонтом. Наемничество было типичным явлением в жизни античного общества на данной ступени его развития, когда, под влиянием растущей конкуренции со стороны рабского труда, мелкий свободный производитель все чаще и чаще уходил со своего земельного надела, от своего ремесла и в надежде на быстрое обогащение нанимался на военную службу к от дельным военачальникам, возглавлявшим отряды наемников. К ним присоединялись деклассированные элементы: беглые рабы и преступники. Предводитель отряда наемников был типичным искателем приключений, готовым служить кому угодно за хорошую плату. "Анабасис" дает целую галерею портретов подобных античных кондотьеров, начиная от сурового Клеарха -- мастера своего дела -- и кончая комической фигурой странствующего в поисках работы стратега Койратида.