Публий Вергилий - Буколики. Георгики. Энеида

Героико-эпическую традицию Вергилия приняла в средние века в свое русло и традиция рыцарского романа античного цикла, где описывались подвиги Гектора, Энея и других героев Троянской войны с явной симпатией к троянцам. В параллель «Роману о Трое» (ок. 1160 г.) французского поэта Бенуа де Сен-Мора в конце XII века появился «Роман об Энее» — первое подражание «Энеиде», написанная на французском языке поэма французского трувера Жака Сальведра де Грава. Вергилиевский герой стал здесь куртуазным рыцарем, который служит своей даме Лавинии. Эта переделка «Энеиды» была переведена на фламандский язык (1170–1190) Генрихом фон Вальдеке и стала одним из первых фактов проникновения куртуазности в немецкую литературу.

Куртуазно-аллегорический характер принимает эпизод Энея и Дидоны и в «Романе о Розе» (1270) француза Жана де Мэна.

Отношение средневековья к триптиху Вергилия пронизано характерным для той эпохи чувством иерархии. Хронологическая последовательность произведений Вергилия воспринималась в средние века как иерархия, заложенная в самой природе вещей: здесь и градация социальная (пастух — земледелец — солдат), и иерархия стиля (низкий — средний — высокий), и иерархия растений (бук — фруктовые деревья — лавр), и иерархия места действия (лес — поле — город), и иерархия животных (козел — бык — конь); здесь и иерархия трех образов жизни поэта (созерцательный — чувствительный — активный).

В эпоху Ренессанса увлечение классической древностью сказалось на отношении ко всей поэзии Вергилия.

Буколическая традиция имеет в это время огромное распространение. В ней выделяются два течения. Первое из них — буколики, написанные на латинском языке непосредственно в подражание эклогам Вергилия. Таковы эклоги Петрарки, Данте. Пастушеская форма этих эклог скрывает сложное философско-религиозное содержание. В эклогах Петрарки, например, традиционная буколическая формула восхваления возлюбленной объединяет в себе несколько значений — любви к своей возлюбленной Лауре, к возвышенной поэзии, к божественной Истине и к господу. Другое течение в буколической традиции Возрождения — идиллия сентиментально- галантного характера. В этом новом буколическом жанре к чертам классической буколики присоединяется галантность французской пасторали, где менестрели и рыцари объясняются в любви пастушкам; здесь присутствует также игровой драматизм средневековых дебатов, приключенческий элемент рыцарского романа. Во всех этих идиллиях изображается идеальная утопическая страна Аркадия, где живут влюбленные пастухи и пастушки. Вместе с тем изображение имеет и аллегорический смысл. Такого рода идиллия может быть и романом, и драмой, и лирикой. Первый образец романа-идиллии — «Амето» (1341) Д. Боккаччо. В этом романе «низкая» любовь деревенского пастуха становится возвышенной любовью, когда он слышит рассказы семи влюбленных нимф, символизирующих семь добродетелей. Написанный в подражание «Амето» роман-идиллия «Аркадия» (1502) Я. Санадзаро, прозванного «неаполитанским Вергилием», рассказывает о пастухе, который ищет в Аркадии забвения от жестокой любви; роман имел необыкновенный успех и, в свою очередь, вызвал ряд подражаний и переводов на другие языки. А в сборнике испанских эклог Гарсиласо де ла Бега (1503–1536) цитаты из Вергилия переплетаются с цитатами из Санадзаро. Не меньше, чем «Аркадия», был популярен роман-идиллия «Диана» (1542) испанского поэта Хорхе де Монтемайора. Небезынтересно, что в «Дон-Кихоте» Сервантеса «Диана» оказывается первой книгой из собрания хитроумного идальго, спасенной от сожжения. Первая драма-идиллия появилась в 1554 году — «Жертва» Аго- стино Беккари, поставленная в Ферраре. Наиболее известные драматические идиллии — «Аминта» (1573) Торквато Тассо, о любви пастуха и нимфы, и «Верный пастух» (1590) Джамбаттисты Гварини. Вергилиевская лиро-эпическая форма эклоги сохранена в идиллиях Клемана Маро (1496–1544), где французским пастухам покровительствует греческий Пан, а также в знаменитом «Календаре пастуха» (1579) Э. Спенсера (1552–1599), где пастухи носят уже типично английские имена, и в эклогах Луиджи Аламанни (1550).

«Георгики» всегда уступали «Энеиде» и «Буколикам» в популярности. В эпоху Возрождения с ее интересом к ботанике и практическому садоводству «Георгики» начинают играть более заметную роль и как практическое наставление начинающему земледельцу, и как поэтический образец. Петрарка в торжественной речи на Капитолии (1342 г.) контаминирует цитаты из «Буколик» и «Георгик»; в латинской поэме «Сельский житель» (1483) Полициано, написанной в подражание «Георгикам», деревня противопоставляется городу; тот же вергилиевский образ счастливого земледельца возникает в «Возделывании сада» (1546) Луиджи Аламанни и «Пчелах» (1539) Джованни Ручеллаи.

Среди почитателей «Георгик» во Франции — Пьер Ронсар, Жоакен Дю Белле и Мишель Монтень, считавший «Георгики» лучшим произведением Вергилия. В Англии довольно хорошо знали «Георгики» Спенсер и Шекспир.

Влияние «Энеиды» распространилось по всем основным направлениям ренессансного эпоса. «Энеида» — образец для прямого подражания в эпических поэмах, написанных на латинском языке; здесь можно назвать «Африку» (1341) Петрарки и «дополнение» к «Энеиде» — так называемую тринадцатую книгу «Энеиды» (1428) Мафея Вегия (вплоть до 1820 г. она включалась во многие издания Вергилиевой поэмы). И национальная эпопея, обращенная к мифическому прошлому своего народа и государства, становится непосредственной имитацией поэмы Вергилия: во «Франсиаде» (1572) Ронсара Франция, как и Рим у Вергилия, основана бежавшим из-под Трои героем (Франком), претерпевающим все испытания Энея.

Как фундамент классического стиля «Энеида» используется в попытках создать героическую поэму на современный сюжет в манере классицизма. Такова поэма «Лузиады» (1572) португальского поэта Камоэнса. Эпос с любовноприключенческими мотивами средневековых рыцарских романов заимствует из «Энеиды» целые эпизоды. К этой традиции можно отнести «Тезеиду» (1339–1340) Боккаччо, «Неистового Роланда» (1516–1532) Ариосто, «Королеву фей» (1591–1596) Спенсера. Наконец, «Энеида» — часть сюжетной основы христианской эпопеи в «Освобожденном Иерусалиме» (1581) Торквато Тассо.

В эстетической теории гуманизма Вергилий занимает особое место. «Энеида» как образец риторики, логики, морали, как сама поэзия — общее место ренессансных поэтик. Характерно, что для теоретиков Возрождения поэзия Вергилия — образец не столько «умения», «искусства», сколько оригинальной силы, гения (Монтень, «Опыты»), в чем позже ему отказывали романтики; именно в этом отношении он считался выше Гомера и Феокрита. В предисловии к своей «Франсиаде» Ронсар строит на «Энеиде» свою теорию эпопеи. Манифест поэтов Плеяды «В защиту и прославление французского языка» (1549), написанный Ронсаром совместно с Дю Белле, объявляет подражание Вергилию одной из основ, на которых должна формироваться национальная литература.