Авл Геллий - Аттические ночи

{21 Fr. 1 Fun. Divino — предсказывать, предчувствовать, отсюда первое значение divinatio — дар прорицания, предчувствие.}

(6) Это [говорит] Басc. Но иные полагают, что дивинация (divinatio) названа [так], потому что, хотя обвинитель и обвиняемый - две стороны, словно бы родственные и связанные, и ни одна не может существовать без другой, однако, в такого рода деле обвиняемый, по крайней мере, уже есть, но обвинителя еще нет, и, следовательно, то, что до сих пор отсутствует и неизвестно, должно быть дополнено предсказанием (divinatio), кто именно станет будущим обвинителем.

Глава 5

Сколь изящно и выразительно философ Фаворин объяснил, в нем разница между речью Платона и Лисия

(1) Фаворин неоднократно высказывался о Лисий {22} и Платоне: "Если из речи Платона, - говорил он, - уберешь или изменишь какое-либо слово, причем сделаешь это наилучшим образом, то все же нанесешь ущерб изяществу; если из [речи] Лисия - смыслу".

{22 Лисий (459 — ок. 380 г. до н. э.) — знаменитый афинский оратор. Сам Лисий практически не произносил речи, избрав профессию логографа — адвоката, пишущего речи для обвиняемых. В этом деле Лисий достиг вершин мастерства, блестяще передавая характер своих подзащитных и особенности речи этих в большинстве случаев простых необразованных людей.}

Глава 6

Какие слова, как говорят, Вергилий использовал вяло и небрежно; и что можно ответить тем, кто дерзко утверждает <���это>

(1) Некоторые грамматики прежнего века, среди которых Анней Корнут, {23} весьма образованные и известные, составляя комментарии к Вергилию, порицают [его] за будто бы необдуманно и небрежно употребленное слово в следующих стихах:

{23 Луций Анней Корнут (I в. н. э.) — философ-стоик, учитель поэта Перса, интересовавшийся также вопросами грамматики. Геллий цитирует еще одно его сочинение под названием «О фигурах речи» (De figuris sententiarum) (Noct. Att., X, 10, 5). В обоих этих случаях Геллий упоминает Корнута в связи с его критикой Вергилия.}

Снега белей, говорят, опоясали чудища, лая;

Как Одиссея суда в пучина она заманила (vexasse)

И истерзала, увы, пловцов, устрашенных морскими Псами. {24}

{24 Verg. Вис, VI, 75. Пер. С. В. Шервинского. Речь идет о Сцилле — чудовище, согласно преданию, жившем под проливом между Сицилией и Италией.}

(2) Ведь они считают, что vexasse - глагол легкий, незатейливый и малообременительный, и не соответствует тому ужасу, когда людей внезапно хватает и терзает ужаснейшее чудовище. {25}

{25 Глагол veho, от которого произведена эта инфинитивная форма, содержит в себе значения: «трясти» и «мучить». См. ниже, 6, 5—8.}

(3) В том же роде они порицают и другое:

...жестокого кто Эврисфея,

Кто и Бусириса жертв ненавистного (inlaudatus)

ныне не знает? {26}

{26 Verg. Georg., III, 4. Пер. С. В. Шервинского. Эврисфей — мифический царь Микен, по его приказу Геракл совершил свои двенадцать подвигов; после смерти Геракла его сыновья вынуждены были бежать в Афины. Бусирис — мифический царь Египта, приносивший в жертву всех чужеземцев, прибывающих в его страну; был убит Гераклом.}

Они говорят, что inlaudatus (не достойный похвалы) - слово не вполне подходящее, и его недостаточно для того, чтобы вызвать ненависть к нечестивому человеку, который, поскольку имел обыкновение приносить в жертву чужеземцев всех народов, не только похвалы не заслуживает, но достоин ненависти и проклятия всего рода человеческого.

(4) Поставили ему в вину и другое слово:

Туники ткань разорвав, тяжелой от золота (squalentem auro), {27}

{27 Verg. Αen.,Χ, 314.}

будто бы не подобает говорить auro squalens (грязный от золота), поскольку грязь противоположна блеску и великолепию золота. {28}

{28 Есть два значения глагола squaleo: 1) быть покрытым; 2) быть грязным.}

(5) Однако относительно глагола vexasse (трясти), я полагаю, можно ответить так: "Vexasse - слово, заслуживающее доверия, и образовано, как кажется, от vehere (нести, тащить), в котором уже заключается некая сила чужого решения; ведь не властен над собой тот, кого везут. Vexare же, который от него произведен, несомненно, более значителен по силе и движению. Ведь о том, кого несут, хватают и тянут туда и сюда, собственно, и говорят vexari (быть сотрясаемым), как taxare (ощупывать, осязать) означает более сильное и частое [действие], чем tangere (касаться, трогать), от которого он, без сомнения, образован, a jactare (швырять) подразумевает [действие] гораздо более широкое и длительное, чем jacere (бросать), откуда этот глагол произведен, и quassare (сотрясать) имеет значение более сильного и неистового [действия], чем quatere (трясти). (6) Итак, из-за того, что повсеместно обычно говорят vexatum esse (несется) о дыме, ветре или пыли, не должна пропадать истинная сила и природа слова, которую сохранили древние, говорившие правильно и ясно, так, как подобало".

(7) Слова Марка Катона {29} из речи, которую он написал "Об ахейцах" [таковы]: "Когда Ганнибал терзал и опустошал (vexaret) Италийскую землю"; {30} Катон сказал, что Италия vexata (измучена) Ганнибалом, поскольку невозможно найти никакого рода бедствия, жестокости или бесчеловечности, которого в то время не претерпела бы Италия; (8) Марк Туллий {31} в четвертой [речи] против Верреса: "Который был им так разграблен и обобран, что казалось, будто он измучен (vexata esse) не каким-то врагом, который все же придерживается на войне благочестия и законов обычая, но разбойничающими варварами". {32}

{29 Марк Порций Катон — см. комм. к Noct. Att., I, 12, 17.}

{30 Fr. 187 Malc. = Fr. 35 Jordan.}

{31 О речах против Верреса см. комм. к Noct. Att., 1, 7, 1.}

{32 Cic. In Verr., IV, 122.}

(9) Относительно же inlaudatus (недостойный похвалы) можно, как кажется, ответить двояко. Первый [ответ] такого рода: нет никого столь нравственно испорченного, чтобы он никогда не делал или не говорил что-либо, достойное похвалы. Поэтому этот очень древний стих употребляется вместо пословицы:

Ибо часто и глупец говорит что-либо надлежащее. {33}

{33 В оригинале цитата по-гречески.}

(10) Но ведь тот, кто ни за какое дело никогда не получает хвалы, и есть inlaudatus (недостойный похвалы), и он самый худший и ненавистный из всех, также как и отсутствие всякой вины делает inculpatus (безвинным). Inculpatus же подобен совершенной добродетели; следовательно, и inlaudatus - предел крайней порочности. (11) Поэтому Гомер обыкновенно блистательно восхваляет не называя добродетели, но умаляя пороки. Ведь таково:

полетели послушные (ου̉κ α̉έκοντί) кони {34}

{34 Ноm. Il., V, 366. Пер. Н. И. Гнедича. Буквально «не безохотные».}

и также это:

Тут не увидел бы Агамемнона, сына Атрея,

Дремлющим, или трепещущим, или на брань неохотным. {35}

{35 Ноm. Il., IV, 223. Пер. Н. И. Гнедича.}

(12) И Эпикур {36} сходным образом определил наивысшее наслаждение как избавление и освобождение от всякой печали следующими словами: "Предел <���всякой величины наслаждений> есть изъятие причиняющего боль". {37} (13) С тем же основанием Вергилий назвал Стигийское болото inamabilis (нелюбезное). {38} (14) Ведь как inlaudatus в силу отсутствия (κατὰ στέρησιν) похвалы, так inamabilis в силу отсутствия (κατὰ στέρησιν) любви вызывают отвращение. (15) Другим способом inlaudatus можно защищать так: (16) На древнем языке laudare означает nominare (называть) и apellare (именовать). Так, в гражданских процессах говорят, что свидетель {39} laudari, то есть называется. (17) Inlaud atus же, словно inlaudabilis (безвестный), который не достоин ни разговора, ни какой-либо памяти, и никогда не должен быть упомянут, (18) как некогда решением всей Азии было постановлено, чтобы никто никогда не называл имя того, кто сжег храм Дианы Эфесской. {40}