Корнелий Непот. - О знаменитых иноземных полководцах

Развернутую характеристику завистника Менеклида см. у Плутарха — Пелоп. XXV.

Эпаминонд имеет здесь в виду битву при Левктре.

Споры в аркадском собрании — около 365 г. См. вступительную статью.

Речь идет о конгрессе в Спарте в 371 г. О большой речи Эпаминонда, произведшей сильное впечатление на пелопоннесских союзников Спарты, сообщает также Плутарх (Агесил. XXVII–XXVIII).

Непот рассказывает здесь о походе на выручку Исмению и Пелопиду. См. вступительную статью. См. Плут. Пелоп . XXIX; Диод . XV, 71.

Еще один случай великодушия Эпаминонда приводит Валерий Максим: "Когда рассерженные граждане, желая оскорбить Эпаминонда, поручили ему следить за мощением городских улиц (а это была самая низкая у них обязанность), тот незамедлительно взялся за дело, заявив, что приложит все усилия к тому, чтобы оно стало почтенным. И благодаря его удивительному усердию эта ничтожная должность стала после него в Фивах желанной и чрезвычайно почетной (III, 7 ext. 5).

О дружбе Эпаминонда и Пелопида см. Плут. Пелоп. IV. Она была скреплена кровью в 384 г., когда оба сражались в рядах фиванского отряда, посланного на помощь Спарте против Мантинеи. В этом бою Эпаминонд прикрыл тяжело раненого товарища и долго выдерживал неравный бой над его телом.

По древней традиции этот процесс приурочивается к окончанию 1-го похода Эпаминонда в Пелопоннес. Осада Спарты происходила в декабре 370 г., а беотархи слагали свои полномочия как раз в день зимнего солнцестояния. Современные историки предполагают здесь ошибку древних авторов, так как Эпаминонд был благополучно избран беотархом на 369 г. и возглавил второе вторжение фиванцев за Истм. Полагают, что судебное преследование имело место после этой второй, довольно неудачной, кампании, вследствие чего в 368 г. Эпаминонд воевал в Фессалии в качестве простого гоплита. Именно в таком порядке располагаются события у Диодора, дающего иную причину обвинения: Эпаминонда объявили изменником за то, что он пощадил спартанский отряд под Коринфом — XV, 72, 1–2. Строго говоря, в традиции прослеживаются два рассказа о гневе фиванцев на Эпаминонда: первый связан с судом, второй — с назначением полководца на должность смотрителя улиц.

По свидетельству Плутарха, Эпаминонда пронзил мечом лаконец Антикрат ( Агесил . XXXV). Павсаний рассказывает, что фиванский полководец пал в конном бою от руки афинянина Грила, сына историка Ксенофонта; в Афинах была картина, изображающая этот сюжет — IX, 15, 5. Конная битва, по его мнению, происходила на опушке дубового леса, на дороге из Тегеи в Мантинею; там же находилась могила Эпаминонда — VIII, 11, 5–6.

О результатах Мантинейской битвы см. вступительную статью. Предсмертные слова Эпаминонда см. также Валер. Макс . III, 2 ext. 5; Диод . XV, 87, 5–6. Статуи Эпаминонда стояли в Кадмее и на акрополе Мессены ( Павс . IV, 32, 10; IX, 12, 6; IX, 15, 6).

Сведения Полиэна о жене Эпаминонда считаются недостоверными (II, 3, 1). Аскетические наклонности Эпаминонда, связанные с его пифагорейством, проявлялись также в воздержанном отношении к пище (См. Афеней X, 419 a; Плут. Изречения… 70, 4–5).

В плутарховом "Эпаминонде" (биография фиванца шла в паре с жизнеописанием Сципиона Младшего) также, по-видимому, говорилось об отвращении фиванского полководца к гражданской войне. По крайней мере, в диалоге "О гении Сократа" участником Пелопидова заговора изображен брат Эпаминонда, Кафисий; сам же будущий победитель при Левктре покидает собрание заговорщиков по окончании философской беседы. Плутарх замечает, что Эпаминонда страшили анархия и резня, сопутствующие внутренним переворотам; он знал, что некоторые заговорщики будут расправляться со своими личными врагами, громоздя горы трупов, и считал, что для дела демократии будет лучше, если его поддержат люди с чистыми руками (576 F; 564 B-C). После переворота Эпаминонд и Горгид ввели заговорщиков в Народное Собрание ( Плут. Пелоп . XII).

Что касается патриотизма Эпаминонда, то еще во время оккупации Кадмеи он подбивал молодежь вызывать спартанцев на бой в гимназии и стыдил молодых людей за то, что они покоряются противнику, которого одолевают в рукопашной схватке ( Плут. Пелоп . VII).

Греческие историки дружно превозносили Эпаминонда как добродетельного мужа и благодетеля всей Эллады. Интересен отзыв римлянина: Цицерон называл Эпаминонда "едва ли не величайшим героем всей Греции" (Об ораторе III, 139).

Непот опускает родословную своего героя, начиная повествование с рассказа о его знаменитом подвиге. По данным Плутарха (Пелоп. III), Пелопид, сын Гиппокла, родился в богатой аристократической семье, не уступавшей знатностью дому Эпаминонда. Год рождения Пелопида определяется приблизительно: в 384 г. он сражался под Мантинеей, а в 379 г. считался самым молодым из заговорщиков (Плут. Пелоп. VII), следовательно, в конце 80-х гг. ему было лет 25–30, т. е. родился он где-то между 410–405 гг. до н. э.

Олинф — глава союза городов, расположенных на полуострове Халкидика во Фракии. В середине 80-х гг. Халкидская лига активно расширяла свои границы, захватив южную Македонию и претендуя на поглощение ряда соседних греческих городов. Поскольку внутри этого объединения автономия отдельных членов упразднялась на основе введения единого общесоюзного гражданства, Спарта добивалась роспуска Халкидского союза в соответствии с требованиями Анталкидова мира. Предлог для прямого вмешательства дала ей жалоба нескольких городов, противящихся включению в Халкидскую лигу. Афины и Фивы были в дружбе с Олинфом еще со времен Коринфской войны. Фиванские власти издали постановление, запрещавшее гражданам Фив участвовать в войне с Халкидским союзом. В 382 г. афинские и беотийские послы вели переговоры о заключении союза с Олинфом (Ксен. Греч. ист. V, 2, 15); в августе того же года через Фивы проходила рать Фебида. В свете этих фактов захват Кадмеи кажется не случайным событием. Молва приписывала инициативу этого дела спартанскому царю Агесилаю.

Заговор Пелопида осуществился в декабре 379 г. Ход событий подробно изложен у Плутарха (Пелоп. VII–XIII) и Ксенофонта (Греч. ист. V, 4, 1-12). 12 (по Плутарху) или 7 (по Ксенофонту) молодых эмигрантов проникли в Фивы. В городе их поджидали 30 местных заговорщиков. Остальные участники заговора входили в отряд двух афинских стратегов, стоявший наготове на границе Аттики и Беотии.

Архин или Архий (у Плутарха) фиванский — полемарх того года. Архий афинский — жрец-иерофант, гостеприимец своего фиванского тезки.