Публий Марон - БУКОЛИКИ. ГЕОРГИКИ. ЭНЕИДА

Быстрые мчатся нырки, из просторов спасаясь открытых,

К берегу с криком спешат, меж тем как морские лысухи

Рады на суше играть, и, родные покинув болота,

Выше самих облаков летит голенастая цапля.

365 Часто, лишь ветер задул, увидишь, как падают с неба

Звезды стремглав, а от них, темноту прорезая ночную,

Пламенный тянется путь и, длинный, во мраке белеет.

То облетающий лист, иль легкая вьется солома,

Или плывет перо, резвясь на поверхности водной.

370 Если ж оттуда гроза, где Борей свирепствует, если

Дом Зефира гремит или Эвра, то бухнут канавы,

Сплошь всплывают поля, корабельщик спешит среди моря

Мокрые снять паруса. Никогда неожиданно ливень

Не навредит: как ему разразиться, к долинам глубоким

375 Воздуха житель, журавль, поспешает; корова на небо

Смотрит и воздух в себя ноздрями раздутыми тянет.

Или же звонкая вкруг озерков облетает касатка,

Или же в тине начнут свою вечную жалобу лягвы.

Часто из тайных хором муравей выносит яички,

380 Узенький путь расчищая себе, и огромную воду

Радуга пьет; 168то, снявшись с полей и в стаю собравшись,

Скопищем крыльев густым расшумится воронов войско,

Разных птиц морских наблюдай, и тех азиатских,

Любящих рыться в траве у заводей пресных Каистра 169, —

385 Ревностно плечи себе поливают обильною влагой,

То устремятся в волну головой, то в воду сбегают

И веселятся, плещась и напрасно стараясь намокнуть.

Полным голосом дождь зловещая кличет ворона

И по сухому песку одна-одинешенька бродит.

390 Знают и девушки, ночь коротая за пряжей урочной,

Что непогода грозит, когда замигает светильня

В глиняном их черепке и грибами нагар нарастает.

В самый, однако же, дождь мы солнце и ясное небо

Можем предвидеть – на то свои существуют приметы.

395 Так, в это время у звезд не бывает блистание тусклым,

И восходящей луне не нужно братнина света.

Тонкие в небе тогда не тянутся шерсти волокна,

Не раскрывают тогда, Фетиды любимицы, чайки 170

Крыльев своих у воды, на солнышке; грязные свиньи

400 Сена не станут трепать и вверх подбрасывать рылом.

Но до низин облака ниспадают, над полем ложатся.

Солнца в то время закат наблюдая с высокого места,

Тщетно выводит сова безнадежную позднюю песню.

Вот появляется Нис высоко в лазури, и Сцилла

405 Новые муки опять из-за волоса красного терпит. 171

Где б она, легким крылом разрезая эфир, ни спасалась,

Страшный, неистовый враг, проносясь по воздуху с шумом,

Сциллу преследует Нис; где же Нис по воздуху мчится,

Быстро там легкий эфир рассекает крылом своим Сцилла.

410 Вдруг три раза подряд, а то и четыре, гортанным

Голосом каркать начнут по своим высоким хоромам

Вороны, развеселясь необычно, в каком-то восторге

Между собою в листве зашумят: по прошествии ливней

Сладостно юный приплод и милые гнезда увидеть!

415 Впрочем, не верю я в то, чтобы им был свыше дарован

Некий особенный дар заране предвидеть событья. 172

Но лишь погода, а с ней и небес подвижная влага

Новой дорогой пойдут, и Австрами влажный Юпитер

Редкое поуплотнит и плотное сделает редким,

420 Сразу меняется душ настроенье, чувства иные

Нежели в дни, когда проносились по небу тучи,

Полнят грудь, – оттого на полях и пернатых концерты,

И ликование стад, и гортанные воронов клики.

Если ты будешь следить за солнечным зноем и сменой

425 Лун, чередой проходящих, тебя никогда не обманет

Завтрашний день, не введут в заблужденье прозрачные ночи,

Если, когда, народясь, луна пламенеть начинает,

Тусклым серпом ее круг в пространстве черном охвачен, —

Ливня великого ждать тогда земледельцам и морю.

430 Если же лик свой зальет румянцем девическим, будет

Ветер – при ветре всегда золотая краснеет Селена.

Коль по четвертому дню (одно из вернейших гаданий)

Чистая небом идет и ее не притуплены рожки,

В этот, стало быть, день и в те, что за ним народятся,

435 Месяц весь до конца ни дождя не случится, ни ветра.

Спасшись, тогда моряки воздадут вам на суше хваленья.

Чадо Ино Меликерт, Панопея и Главк-беотиец! 173

Солнце восходом своим, а равно погружением в море

Знаки подаст – и они всех прочих надежнее знаков, —

440 И поутру на заре, и когда зажигаются звезды.

Ежели солнечный круг при восходе покроется крапом,

Спрячется если во мглу и середка его омрачится,

Жди непременно дождей, – уже угрожает от моря

Нот, и деревьям твоим, и посевам, и стаду зловредный.

445 Если ж лучи на заре из туманов плотных прорвутся

В разные стороны вдруг иль если бледная ликом

Встанет Аврора, шафран покинув Тифонова ложа, 174—

Горе! Худо лоза защитит поспевшие гроздья, –

Так сокрушительно град по кровлям твоим загрохочет!

450 Вот что еще: лишь солнце начнет опускаться с Олимпа,

Будет полезно следить тем более; видим мы часто,

Как по нему самому разливаются разные краски:

Цвет лазоревый – дождь предвещает, огненный – Эвры.

Если же пятна начнут мешаться с огнем золотистым,

455 Всё – ты увидишь – тогда закипит одновременно ветром

И облаками; никто пусть ночью такой не предложит

В море отправиться мне, от кола отвязавши веревку!

Если же, день возвращая иль день возвращенный скрывая,

Будет сияющим круг, облаков опасаться не надо:

460 Лишь удалой Аквилон 175, как увидишь, леса закачает,

И, наконец: что Веспер сулит, откуда нагонит

Ветер пустых облаков, что в мыслях у влажного Австра, —

Солнце тебя обо всем известит. Кто солнце посмел бы

Лживым назвать? О глухих мятежах, о кознях незримых

465 Предупреждает оно, о тайком набухающих войнах. 176

В час, когда Цезарь 177угас, пожалело и солнце о Риме,

Лик лучезарный оно темнотой багровеющей скрыло.

Ночи навечной тогда устрашился мир нечестивый.

А между тем недаром земля, и равнина морская,

470 И зловещатели псы, и не вовремя вставшие птицы

Знаки давали. Не раз бросалась на нивы циклопов,

Горны разбив и кипя, – и это мы видели! – Этна 178

Клубы катила огня и размякшие в пламени камни.

Частый оружия звон Германия слышала в небе.

475 К землетрясеньям дотоль непривычные, вдруг содрогнулись

Альпы, в безмолвье лесов раздавался откуда-то голос

Грозный, являться порой таинственно-бледные стали

Призраки в темную ночь, и животные возговорили.

Дивно промолвить! Земля поразверзлась, реки недвижны.

480 В храмах слоновая кость прослезилась и бронза вспотела.

Залил леса и понес на своем хребте сумасшедшем

Царь всех рек Эридан 179, и стада, и отары с хлевами