Алексей Горбылев - Боги, святилища, обряды Японии: Энциклопедия Синто

Е.Д.

АСОБИБЭ遊び部 — в древности члены родов, связанных с погребальными обрядами. На погребальных церемониях исполняли музыку и танцы с тем, чтобы умиротворить неуспокоенные души умерших. После смерти члена императорского рода на протяжении нескольких дней и ночей (по некоторым источникам, 8 дней и 8 ночей) происходило «веселье», т. е. действо, призванное принести «радость» душе умершего. Душа покойника успокаивалась во временной гробнице (см. могари), и вокруг нее устраивались танцы и песни, в которых принимали участие А. Согласно легендарным данным, при императоре Суйнин (29 г. до н. э. — 70 г. н. э.) А. разделились на две группы: нэги , которые носили мечи, и ёси , которые во время церемоний подавали еду и сакэ.

Е.Д.

АСОБИМЭ遊び目 — «танцующие (веселящиеся) девы», в древности во время празднеств и мистерий исполняли роль жриц. В эпоху Нара участвовали в театрализованных представлениях при святилищах во время праздников. В эпоху Хэйан А. назывались жрицы святилища Камо дзиндзя и Хирано дзиндзя. Сочиненные ими вака собирали в поэтические собрания, они входили и в сборники знатных родов (касю). Они сочиняли песенки на злобу дня (имаё), а также саибара , кагураута , стихи декламируемые во время представлений кагура и дэнгаку. А. до XII в. были аристократками, затем — из самурайского сословия. В эпоху Камакура А. и другие типы «танцующих дев» стали собираться на постоялых дворах, где находили пристанище паломники и путешественники. В эпоху Эдо превратились в ойран , гейш высшего разряда, стали исполнять в основном народные песни.

Е.Д.

БУГАКУ舞楽 — танцы при императорском дворе, исполнялись под музыку гагаку. Высокий статус танцев и музыки, призванных утихомиривать злых духов и поддерживать мир в стране, подтверждается созданием в 701 г. при императорском дворе в Наре Ведомства музыки Гагакурё. Расцвет Б. пришелся на эпоху Хэйан: танцы исполняли профессиональные танцовщики из Ведомства музыки и любители-аристократы во время приемов в императорском дворце, праздников любованием цветами и луной. Конные состязания, стрельба из лука, игры с кожаным мячом, соревнования по борьбе сумо, проходившие при дворе, сопровождались танцами Б. Танцы подразделялись на две группы в зависимости от их происхождения: 1) заимствованные из Китая (тогаку) и из Юго-Восточной Азии (ринъюгаку), либо 2) принесенные из Кореи (комагаку) и Монголии (боккайгаку). Позже они получили названия само маи — танцы правой стороны и у-но маи — танцы левой стороны. Эти танцы исполняются попарно (таигаймаи), танцоры появляются с правой и левой стороны сцены попеременно, а оркестр находится с противоположной стороны. Позади оркестра, играющего музыку гагаку, находится большой барабан дадайко . Когда исполняются танцы левой стороны, то большой барабан устанавливают на правой стороне сцены, на нем крепятся красные шнуры, а рама с пламенеющим декором, в которую заключен барабан, украшена резными драконами и золотым солнцем. При исполнении «танцев правой стороны» шнуры на барабане бывают зеленого цвета, на раме с пламенеющим декором появляется серебряная луна с парой фениксов, и сам он устанавливается с правой стороны сцены. Та же символика цвета прослеживается и в костюмах танцоров. Танцы левой и правой стороны отличаются по происхождению, по музыкальному сопровождению, инструментам, ритмам. Исполняются они в разной манере, отличается положение рук, пальцев, манера двигаться по сцене, соотношение с музыкой. Обычно на сцене находится одна пара артистов, иногда две-три пары. Вначале четырьмя-шестью танцорами, часто без масок, исполняются медленные танцы (хирамаи). Затем следуют «военные танцы» (буно маи или хасиримаи), актеры одеты в военные доспехи и держат копья и мечи, они исполняются в более быстром темпе.

Е.Д.

ВАКА和歌 — «японская песня», названная так в отличие от китайских стихов канси . В понятие В. включают разные стихотворные формы — пятистишия танка (пять строк по 5-7-5-7-7 слогов), «длинные песни» нагаута или тёка (число строк в 5 или 7 слогов превышает пять и не регламентировано, кода содержит две строки по 7 слогов), шестистишия сэдока (включающие две части по 5-7-7 слогов). Некоторые филологи причисляют к В. и фольклорные песни каё , записанные в летописно-мифологических сводах «Кодзики»и «Нихон сёки»и нередко не имеющие ни силлабической, ни ритмической регулярности. Становление В. связано как с фольклорной поэзией, так и с китайскими литературными влияниями; непосредственное касательство к идеологии синто явственно обнаруживается в период позднего средневековья — в произведениях теоретиков школы национальной науки ( Кокугаку), возрождавших и интерпретировавших литературное наследие древности и занимавшихся религиозным строительством… В среде этих ученых и поэтов был создан ряд пятистиший по мотивам и с использованием лексики сводов «Кодзики»и «Нихон сёки», а также древнейших В. «Манъёсю».

В других слоях поэзии В. непосредственная связь с синто порой может и не усматриваться, однако в древних и раннесредневековых поэтических собраниях В. обнаруживаются пятистишия с явным влиянием фольклорной песни (ута), в которых запечатлены верования и обряды того времени. Часть этих обрядов, видимо, представляет собой остатки более древних, другая часть явно перекликается с принятыми в то время официальными ритуалами; к синтоизму они относятся в той мере, в которой в синтоизм со временем были включены те или иные местные культы и обрядовые обыкновения.

Предлитературной формой существования В., вероятно, можно считать утагаки (от слова «утакакэ» — «вызов на песню») — обрядовое пение. Обряды на утагаки, имевшие, вероятно, полифункциональную значимость (хотя, со временем они все чаще стали связываться с плодородием риса), включали песни и танцы, образование временных брачных пар, возжигание костров, деление на два полухория для пения, сопровождаемого особой хореографией (как и в ритуале камуасоби — «игрища богов»). В деревнях утагаки проводились весной или осенью, в столице Нара — на границе зимы и весны, в связи с церемонией фуюно мацури (праздник зимы), вскоре распавшейся на ряд других главных синтоистских праздников. Эта церемония связана с целями ритуала Тинконсай ( тамасидзумэ) — усмирение души, связанного, по-видимому, с ритуальной практикой приморского рода Ама. Ряд японских литературоведов (следуя за Орикути Синобу) полагают, что и в ранней литературной поэзии диалогическая группа «длинная песня» тёка + отклик-пятистишие танка или полилогическая группа: тёка + несколько пятистиший воспроизводят диалог между небесным божеством и икидама («живой дух», дух данной местности, genius loci. Эта идея связана с тем, что утагаки в древности, вероятно, проводилось в сакральных местах — например, на священных горах, и поющие партии разыгрывали род мистерий, воспроизводя диалог между камии икидама или же ками и медиумом (жрицей камунаги ). О вероятности такого предположения свидетельствует, например, известная легенда о горе Цукуба, зафиксированная в «Хитати фудоки» (см. «Фудоки»): некий бог-предок странствовал по обителям всех божеств. Когда он просил ночлег у бога горы Фудзи, то получил отказ в связи с проводимой в тот день церемонией нового урожая, куда посторонние не допускались. Бог горы Цукуба приютил бога-предка, и тогда тот произнес заклятие ( укэи , укэхи ), обрекавшее Фудзи на вечные снега и безлюдье, горе же Цукуба предстояло стать местом кагаи (вариант утагаки / утакакэ ).