Array Древневосточная литература - Тысяча и одна ночь. Том VII

Когда же настала четыреста вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что после этого юноша принялся просить прощения у Аллаха и воссылать привет господину благочестивых и прочитал некоторые стихи Корана, а потом произнёс такие стихи:

Говорил Абу-Амир аль-Басри: «И когда юноша окончил своё завещание и стихи, я ушёл от него и отправился к себе домой. Когда же настало утро, я пошёл к нему на заре и увидел, что он уже умер, – да будет милость Аллаха над ним! И я обмыл его и распорол его карман и нашёл там яхонт, стоящий много тысяч динаров, и тогда я воскликнул про себя: «Клянусь Аллахом, этот юноша был до крайности воздержан в этой жизни!» А потом, похоронив его, я отправился в Багдад и пришёл ко дворцу халифа и стал ждать выхода ар-Рашида. И когда он вышел и я встретил его на какой-то дороге, я отдал ему яхонт. И, увидав яхонт, ар-Рашид узнал его и упал, покрытый беспамятством. И слуги схватили меня, а когда ар-Рашид очнулся, он сказал слугам: «Отпустите его и отошлите со всею учтивостью во дворец».

И слуги сделали так, как он им приказал, и, придя во дворец, халиф призвал меня и ввёл в свои покои и спросил: «Что делает владелец этого яхонта?» И я отвечал: «Он умер». И описал халифу его положение. И халиф начал плакать и воскликнул: «Сын воспользовался, а отец обманулся! – А потом он крикнул: – О такая-то!»

И к нему вышла женщина, и, увидев меня, она хотела уйти обратно, но халиф сказал ей: «Подойди сюда, тебе не будет от него дурного». И женщина вошла и поздоровалась, и халиф бросил ей яхонт, и, увидев его, женщина закричала великим криком и упала без чувств, а очнувшись от беспамятства, она сказала: «О повелитель правоверных, что сделал Аллах с моим сыном?» – «Расскажи ей про него», – сказал халиф. И его начали душить слезы, а я рассказал женщине про юношу, и она стала плакать и говорила слабым голосом: «Как я стремлюсь тебя встретить, о прохлада моего глаза! О, если бы я тебя напоила, когда ты не нашёл поящего! О, если бы я развлекла, когда ты не нашёл развлекающего».

И затем она пролила слезы и сказала такие стихи:

И я спросил: «О повелитель правоверных, разве это твой сын?» И халиф ответил: «Да. Раньше, чем я получил эту власть, он посещал учёных и сиживал с праведниками, а когда я получил власть, он стал меня избегать и отдалился от меня. И я сказал его матери: «Этот ребёнок предался Аллаху великому, и, может быть, постигнут его беды, и он будет бороться с испытаниями. Дай ему этот яхонт, он найдёт его в минуту нужды».

И она дала ему яхонт и упрашивала сына взять его, и тот исполнил её приказание и взял его, а потом он оставил наш земной мир и исчез от нас, и отсутствовал, пока не встретил Аллаха, великого, славного, чистый и богобоязненный».

«Поднимайся, покажи мне его могилу!» – сказал мне потом халиф, и я вышел с ним, и шёл до тех пор, пока не показал ему могилу. И халиф стал так рыдать и плакать, что упал без чувств, а очнувшись от беспамятства, он попросил прощения у Аллаха и воскликнул; «Поистине, мы принадлежим Аллаху и к нему возвращаемся!» И помолился о благе своего сына. И затем он попросил меня о дружбе. И я сказал: «О повелитель правоверных, поистине в твоём сыне для меня величайшее назидание».

И я произнёс такие стихи:

Рассказывают также про одного из достойных, что он говорил: «Я проходил мимо школьного учителя, когда он учил детей писать, и увидел, что облик его прекрасен и он хорошо одет. И я подошёл к нему, и он встал и посадил меня рядом с собою, и я стал испытывать его в чтении, грамматике, поэзии и языке, и вижу – он совершенен во всем, что от него желательно. И тогда я сказал ему: «Да укрепит Аллах твою решимость! Ты знаешь все, что от тебя требуется!» И потом я вёл с ним дружбу некоторое время, и каждый день обнаруживал в нем что-нибудь хорошее. И я сказал себе: «Поистине, удивительно ожидать это от учителя, который учит детей, а ведь разумные сошлись на том, что недостаёт ума у тех, кто учит детей». И я расстался с учителем и каждые несколько дней навещал его и заходил к нему. И однажды я пришёл к этому учителю по привычке посещать его и увидел, что школа закрыта. Я спросил его соседей. И они сказали мне: «У него кто-то умер». И тогда я подумал: «Нам следует его утешить». И я пошёл к его воротам и постучал, и ко мне вышла невольница и спросила: «Что ты хочешь?» – «Я хочу твоего господина», – отвечал я. И невольница сказала: «Мой господин сидит один и горюет». – «Скажи ему: «Твой друг, такой-то, просит пустить его, чтобы утешить тебя», – оказал я. И невольница пошла и рассказала об этом учителю, и тогда тот сказал ей: «Дай ему войти!» И она позволила мне войти, и я вошёл к нему и увидел, что он сидит один, с повязанной головой, и сказал: «Да увеличит Аллах твою награду! Это путь, неизбежный для всякого, и тебе следует быть стойким. Кто у тебя умер?» – опросил я его потом. И он сказал: «Самый дорогой для меня человек и самый любимый». – «Может быть, это твой отец?» – спросил я. «Нет», – отвечал учитель. «Твоя мать?» – спросил я. И учитель сказал: «Нет». – «Твой брат?» – спросил я. «Нет», – отвечал учитель. И я спросил: «Кто-нибудь из твоих близких?» – «Нет», – отвечал учитель. «Какая же у тебя с ним связь?» – спросил я. «Это моя возлюбленная», – отвечал учитель. И я подумал: «Вот первое доказательство его малоумия!»

А потом я сказал ему: «Найдётся другая, лучше её». И учитель ответил: «Я не видел её, и не знаю, будет ли другая лучше её, или нет». – «Вот и второе доказательство», – подумал я и спросил: «Как же ты влюблён в ту, кого не видел?» – «Знай, – отвечал учитель, – я сидел у окна, и вдруг по дороге прошёл человек, который пел такой стих: