Автор неизвестен - Иранская сказочная энциклопедия

— О дехканин, — взмолился Хатем, — не найдется ли у тебя чего-нибудь поесть? Я изнемогаю от голода.

Крестьянин тут же принес еду и поставил перед Хатемом.

Утолив голод, Хатем молвил:

— Слава Аллаху, я достиг родного края.

Тут дехканин бросился Хатему в ноги и, облобызав перед ним землю, сказал:

— О шахзаде, почему ты не открылся мне сразу?

— Ты прав, дехканин, — ответил Хатем, — я действительно здешний шахзаде, но я дал обет до тех пор, пока не увижу матери и отца, никому не говорить о своем возвращении.

Дехканин сказал:

— О высокочтимый! Побудь хотя бы два-три дня моим гостем. Осчастливь меня своим присутствием! Ведь твой отец вознегодует, узнав, что я не оказал тебе должного гостеприимства.

— Нет, это неблагоразумно, — отвечал Хатем. — Как только мои родители услышат о моем возвращении, они захотят, чтобы я отправился во дворец. А мне недосуг, у меня есть важное дело. Ступай к шаху, передай ему мой поклон и скажи, что я отправился в Хуснабад.

Дехканин поспешил домой, принес сдобные лепешки и, положив их перед Хатемом, стал просить у него прощения за то, что не может угостить его подобающим образом.

— Я и так очень доволен, — утешил его Хатем.

Вскоре, простившись с радушным дехканином, Хатем отправился в путь. По прошествии месяца он пришел во дворец малики Хуснбану. Слуги тотчас проводили его во внутренние покои. Малика же, увидев его, повелела принести золотой курси и усадила на него Хатема. Потом из-за занавеса сказала:

— Добро пожаловать, отважный Хатем! Узнал ли ты тайну горы Нида?

Хатем поведал ей обо всех своих приключениях и сообщил тайну горы Нида.

— О юноша, слава тебе великая за все тобой совершенное. То, что ты мне рассказал, — сущая правда, мне сие известно доподлинно. А принесли ты какое-нибудь свидетельство того, что побывал там?

Прежде всего Хатем показал ей свои покрытые серебром ногти, после же — цветные жемчужины с жемчужной горы.

Малика благословила Хатема, похвалив за мужество. Тем временем слуги малики расстелили богатый дастархан, уставили его всевозможными яствами и пригласили Хатема вкусить от них.

— Если будет на то твое соизволение, — сказал Хатем, обратясь к малике Хуснбану, — все эти яства я возьму в караван-сарай, и мы отведаем их вместе с шахзаде Муниром.

Сказав так, он покинул покои малики и, придя к шахзаде Муниру, нашел его ожидающим.

Слуги же по повелению малики отнесли все угощения в караван-сарай. После пышной трапезы Хатем рассказал шахзаде Муниру обо всех своих приключениях. Шахзаде Мунир принялся благодарить Хатема за его доброту, однако тот обнял его и сказал:

— О Мунир, жизнь свою я посвятил благодеяниям, и забота о твоем счастье лишь жалкая доля того, что мне надлежит совершить.

Три дня отдыхал Хатем в обществе друга, потом отправился к малике Хуснбану и на ее вопрос, зачем он пожаловал, ответил:

— О прельстительная малика, поведай теперь мне свою шестую загадку, дабы я мог отправиться на поиски ответа.

— Отважный Хатем, — сказала малика. — Мне известно, что есть на свете летающая баня. Ты должен узнать ее секрет и рассказать о нем мне.

— О малика, — спросил Хатем, — ведомо ли тебе, в какой стороне она находится?

И малика ответила:

— Слышала я, будто искать ту баню нужно между западом и югом, однако дорога к ней мне не известна.

Выслушав шестую загадку, Хатем вернулся в караван-сарай и, простившись с шахзаде Муниром, снова отправился в путь.

Долго шел Хатем и по прошествии некоторого времени пришел к колодцу, у которого толпилось множество людей.

— Что тут у вас случилось? — спросил Хатем, обратясь к ним.

И ему рассказали следующее:

— Сын властителя нашего города, заглянув в этот колодец, лишился рассудка и бросился в него вниз головой. Мы не можем вытащить его, а потому не знаем, жив он или мертв. А так как тайна этого колодца нам неведома, то никто не решается в него спуститься.

— Да, — задумчиво сказал Хатем, — тут кроется нечто загадочное.

Услышав это, отец и мать того юноши с громким плачем, разрывая на себе одежды, бросились к Хатему.

— О горемычные! Что проку в ваших слезах? — сказал Хатем.

— Как же нам не печалиться? Ведь мы лишились единственного сына. И нет на свете человека, который сумел бы нам помочь.

— Если у вас хватит терпения, я спущусь в этот колодец и попытаюсь разгадать его тайну. Дожидайтесь меня тут. Думаю, что за месяц я управлюсь.

Сказав так, Хатем набрал в легкие побольше воздуха и опустился в колодец. Когда ноги его коснулись дна, он открыл глаза и весьма удивился, не узрев ни воды, ни стен колодца. Оказался он на просторной светлой площади, а неподалеку от нее увидел прекрасный сад. Когда Хатем вошел в тот сад и стал по нему разгуливать, взору его предстал большой айван. В центре айвана стояли два богато изукрашенных трона, на одном в окружении многочисленной прислуги восседал луноликий юноша, а на другом — прельстительная красавица пери. Едва завидев Хатема, слуги пери пришли в волнение и, обратясь к своей госпоже, сказали:

— О озаряющая мир, к нам пожаловал еще один рожденный человеком.

Красавица пери, взглянув на юношу, сидящего на троне, спросила:

— О луноликий, не будет ли тебе обидно, если мы окажем незнакомцу надлежащее гостеприимство?

— Нисколько, — отвечал юноша.

И пери повелела Хатему приблизиться.

Когда слуги подвели Хатема к юноше, тот поднялся с трона, облобызал Хатема и, усадив его рядом с собой, приказал принести всевозможные угощения.

Слуги тотчас исполнили его повеление и принесли различные яства и поставили их перед Хатемом и юношей. Когда трапеза была окончена, юноша спросил:

— О брат мой! Кто ты такой и что привело тебя в эти края?

— О юноша, — отвечал Хатем, — да будет тебе ведомо, что родом я из Йемена и зовут меня Хатем ибн-Тай. Я направляюсь из города Хуснабада на поиски летающей бани. По пути я увидел колодец и множество людей, собравшихся вокруг него.

Тут Хатем рассказал юноше о горе, постигшем шаха и его жену, и о том, что в течение месяца он обещал воротиться на землю и поведать им тайну чудесного колодца.

— О брат, — отвечал Хатему юноша. — Я и есть шахзаде — сын шаха и шахини. Заглянув однажды в колодец, я увидел эту прекрасноликую пери. Ум мой помрачился, и любовь завладела мною. Я, не размышляя, бросился в колодец, и, как видишь, мое безрассудство привело меня в объятия возлюбленной, и нет ныне на свете человека более счастливого, чем я.

— О шахзаде, — пожурил его Хатем, — ты предаешься наслаждениям, между тем как твои родители обливаются горючими слезами, не в силах вынести разлуку с тобой.