Сомадева - Необычайные похождения царевича Нараваханадатты

«Вы что за люди?» — спросил он. В страхе ответил ему Вишнудатта, посчитав его хозяином дома: «Странники мы!» Тогда вошел вождь шабаров туда, где женщина спала со своим любовником, и отсек тому мечом голову, а ее ни трогать, ни будить не стал. Сам же бросил меч на землю, улегся на чарпай [157]и заснул. Вишнудатта, видевший все это при свете светильника, решил, что, верно, женщина эта — жена вождю шабаров, потому он и убил нарушителя супружеской чести. Иначе почему бы он, свершив такое дело, остался на том же месте спать? Воистину, замечательно мужество людей, твердых сердцем!

Пока предавался Вишнудатта таким размышлениям, злодейка проснулась и увидела и убитого любовника и спящего мужа. Соскочив тотчас же с постели, взвалила она на плечо труп любовника, взяла в руку его голову, вышла и бросила и тело и голову на кучу пепла и молча вернулась к себе. Вишнудатта же, следивший за ней, все это видел, а после того, как она вернулась, улегся среди своих спавших попутчиков. А эта злодейка взяла и отсекла тем же самым мечом голову своему мужу, а потом выбежала на улицу и стала кричать: «Ох, горе мне! Ах, убили мужа моего эти странники!» Со всех сторон на этот вопль сбежались слуги и, видя своего предводителя мертвым, уже готовы были зарубить Вишнудатту и его спутников. Все они проснулись и перепугались, а Вишнудатта закричал: «Остановитесь! Не мы совершили это преступное убийство! Это она, злодейка, все сделала, а теперь хочет свалить на других! Я сам все видел через приоткрытую дверь. Если выйдете и успокоитесь, расскажу я, как это случилось!» Такими словами удержал он шабаров, и все подробно им рассказал с начала и до самого конца, и повел их, и показал, куда были выброшены и тело и голова любовника. Тогда повинилась она во всем, и все набросились на нее с поношениями и бранью. «Кого не убьет охваченная страстью дурная женщина — подобна она мечу в руке врага!» — сказали шабары и отпустили Вишнудатту и всех бывших с ним. Обрадовались его семеро попутчиков: «Коли бы не ты, Вишнудатта, всем бы нам не миновать смерти. Только благодаря тебе, нашему защитнику, светочу путеводному, спаслись мы от гибели, предвещанной дурными приметами!» Так-то нахваливали они Вишнудатту и просили простить их глупые речи. А потом, поклонившись ему, отправились все вместе дальше в путь».

Рассказав эту любопытную историю, Сомапрабха обратилась к Калингасене с такой речью: «Вот так, милая, у тех, кто пренебрегает приметами, дела не идут на лад и затягиваются. Коли недалекие умом пренебрегают мудрым советом и сами берутся за дело, случаются всякие неудачи да нелады. Не следовало тебе самой посылать к повелителю ватсов посла с предложением себя в жены — ведь приметы были недобрые. И когда ты оставила родительский кров, не было тебе доброй звезды. Потому свадьба твоя и откладывается. Теперь только судьба сможет дело поправить. Ведь на тебя даже боги заглядываются, и следует тебе всего и всякого остерегаться, а пуще всего министра Яугандхараяну, изощренного во всяких интригах. Если подумает он, что свадьба может причинить ущерб государству, обязательно найдет какое-нибудь препятствие, а если и состоится свадьба, то найдет он какой-нибудь грех за тобой. Он строг в делах веры, и смотри, дорогая, не соверши греха. Всегда нужно остерегаться и жены-соперницы! Послушай, расскажу я тебе историю

Есть в этой стране город Икшумати а около него река, одинаковое городом называвшаяся, — так их нарек мудрец Вишвара. Неподалеку от них начинался дремучий лес, а в нем пророк Манканака [158]совершал великий подвиг — стоял, подняв высоко кверху ногу. Так совершал он свой подвиг, и случилось однажды ему увидеть летевшую в небесной выси апсару Менаку [159]. Одежды апсары развевал ветер, и Манканака, увидав ее прелести, пораженный страстью, изверг семя, и попало оно на дерево кадали [160]. Родилась от этого дерева дева, совершенная во всем, ибо семя пророков рождает только совершенство. Раз родилась она от дерева кадали, мудрец Манканака нарек ее Кадалигарбхой, то есть «рожденная от кадали». Росла она в обители своего отца, как Крипи [161], дочь мудрого Гаутамы [162], ставшая женой Дроны [163], а родившаяся от того, что отец ее, увидав апсару Рамбху, изверг свое семя.

Вступил однажды на землю обители Дрирхаварман, повелитель Мадхьядеши [164], примчавшийся на коне в пылу погони за оленем, и взор его упал на Кадалигарбху, одетую во власяницу. А эта одежда, обычная для дочерей пророков, делала ее еще красивее. «Где уж гаремным затворницам с ней сравняться? Как бы мне сделать ее своей женой, подобно тому как Душьянта сделал своей женой Шакунталу, дочь пророка Канвы?» Заметил раджа приближавшегося Манканаку, собиравшего хворост и траву для жертвоприношения, слез с коня, поклонился ему в ноги, осведомился о здоровье и себя назвал. Тогда Манканака позвал Кадалигарбху и велел ей: «Ты, дочка, сделай все что нужно для гостя!» И когда она смиренно промолвила: «Повинуюсь!» — спросил раджа у пророка: «Как и откуда здесь у тебя такая дочка?» Поведал тогда ему Манканака и историю ее рождения и почему ее так нарекли, а раджа сказал ему: «Правильно дано ей имя!» Посчитав ее дочерью апсары Менаки, попросил Дрирхаварман пророка отдать ему в жены Кадалигарбху, и отдал тот ему дочь. Благодаря божественному знанию предки не раздумывали долго. Узнав об этом силой своего провидения, из любви к Менаке спустились апсары с небес и нарядили Кадалигарбху к свадьбе, а затем, насыпав ей в руку горчичных зерен, наставляли: «Когда пойдешь отсюда в дом мужа, ты эти семена сыпь потихоньку по дороге. Если случится, что муж тебя обидит, ты возвращайся сюда — горчица, выросшая из этих семян, покажет тебе дорогу».

Раджа Дрирхаварман посадил Кадалигарбху, наряженную к свадьбе, на коня и отправился к себе. Вот едет он, сопровождаемый войском, а Кадалигарбха сеет горчичные семена. Долго ли, коротко ли, а добрался Дрирхаварман до столицы. Поведал он обо всем случившемся министрам, отвратил свое лицо от других цариц и все время проводил с Кадалигарбхой.

Тогда старшая царица, преисполненная неизбывного горя, позвала министра и, оставшись с ним с глазу на глаз, напомнила ему его же обещания и сказала: «Увлечен раджа юной супругой, а меня вовсе забыл. Сделай так, чтобы отвернулся он от нее и возвратился ко мне». Возразил ей министр на это:

«Не следует так поступать, божественная, людям подобным мне — ни губить ее, ни разлучать ее с раджей. Это дело подвижниц, да монахинь, да бродячих мошенников и плутов. Это они, притворяясь истинными подвижниками, проникают в дома, сеют сплетни и плетут интриги, и чего-чего только они не делают!» От таких слов еще пуще опечалилась царица и сказала ему: «Остановись! Как могу я совершить то, что добрыми людьми осуждается!» Так она ему сказала и отпустила его, а слова его запомнила и через служанку все-таки вызвала какую-то монахиню и все, что хотела, рассказала ей. А чтобы та согласилась, да и ради успеха задуманного, посулила щедро наградить. Ответила ей на это алчная притворная подвижница: «Да разве это задача, божественная? Все для тебя сделаю! Много средств я знаю, много способов разных!» Так монахиня успокоила царицу, ушла в свою хижину, а там с некоторой опаской подумала: «Не худо бы поживиться на этой затее! Только поспешила я согласиться-то на просьбу царицыну — нету ведь у меня таких-то знаний! Не следует здесь в царском дворце применять хитрости, которые сходят с рук в других местах. Ежели проведает раджа, так и казнить может. Да вот есть один способ! Ведь цирюльник-то мне приятель. Уж он-то в таких делах мастер и, верно, поможет в этом».