Тридцать шесть стратагем

1. В эпоху Сун полководец Ди Усян (1008–1057) получил от императора приказ усмирить варварские племена на южных рубежах империи. Жители Юга в те времена были очень суеверны и не предпринимали ни одного дела без молебна богам. Чтобы поднять дух своих воинов, Ди Усян тоже устроил молебен и облатился к ним с такой молитвой:

– Я не знаю, одержу ли я победу или потерплю поражение. Вот сотня монет. Я подброшу их воздух, и если судьба милостива к нам, они все упадут лицевой стороной вверх.

Приближенные Ди Усяна бросились его отговаривать от этой затеи:

– Вы не должны так рисковать! – говорили они. – Ведь на кон поставлен боевой дух всего войска.

Однако Ди Усян, не обращая внимания на эти уговоры, подбросил монетки и… они все упали лицевой стороной кверху!

Все войско издало громкий крик радости, эхом прокатившийся по долине.

Ди Усян велел прибить каждую монетку гвоздиком и накрыть монеты шелковой вуалью.

– Когда мы вернемся с победой, – сказал он, – я поднесу эти монеты в дар богам.

Засим Ди Усян повел своих воинов на юг и одержал блистательную победу над мятежными племенами. Вернувшись в свой лагерь, он велел собрать монеты, и тогда все увидели, что у них обе стороны были лицевые!

2. В начале правления сунской династии полководцы Цао Бинь и Пань Мэй по приказу императора пошли в поход на город Тайюань, занятый врагами династии. Они предприняли успешный штурм и уже почти было захватили город, как вдруг Цао Бинь приказал сунским войскам отступить и вернуться в столицу.

Пань Мэй, конечно, стал настойчиво расспрашивать Цао Биня о причине его неожиданного решения. Цао Бинь долго отмалчивался, но в конце концов сказал:

– Наш император несколько раз лично пытался взять Тайюань, но успеха не имел. Вот о чем нужно думать!

Когда же оба генерала вошли в тронный зал дворца, Цао Бинь обратился к императору с такими словами:

– Непревзойденная военная мудрость вашего величества не помогла вам захватить Тайюань. Могли ли мы сделать это?

Император опустил голову и не сказал ни слова.

В книге «Хань Фэй-цзы» сказано:

«Речи советников я слушаю, словно во хмелю. Мои губы, мои зубы – не разжимайтесь. Я никогда не говорю первым.

Мои зубы, мои губы словно запечатаны воском. Тот, кто заговорит со мной, выдаст себя, и я узнаю его сокровенные намерения».

Людей заставляют стремиться вперед, обещая им большую выгоду. Эта выгода должна казаться очень доступной, иначе она не будет манить к себе. Посему прежде чем убрать лестницу за тем, кто забрался на крышу, прежде нужно создать видимость легкого успеха.

«Встретишь яд, место не подобающее». Данная фраза взята из толкования к третьей черте гексаграммы № 21 Ши хо (Стиснутые зубы).

Эта гексаграмма имеет внизу триграмму Гром, а вверху – триграмму Огонь. Нижняя янская черта символизирует решительное и быстрое действие с целью захвата добычи (посредством как бы «сжимания челюстей»). Последняя соотносится с четвертой девяткой, о которой в толковании сказано: «вырвешь мясо, присохшее к кости». Позиция противника, обозначаемого верхней триграммой, кажется извне сильной, внутри же она уязвима. Вместе с тем комментарий к третьей черте гласит: «Вырвешь окосневшее мясо, но встретишь яд. Небольшое сожаление. Место не подобающее». В данном случае третья шестерка выступает и как начальная черта внутренней триграммы Вода, которая ассоциируется с ядом, опасностью. Этот яд, несомненно, символизирует те опасности, которые ожидают воинов, совершивших смелый налет на врага и лишившихся путей к отступлению.

В 204 г. до н. э. основоположник династии Хань приказал своему самому способному генералу Хань Синю ударить в тыл его главному сопернику Сян Юю. Хань Синь повел свое сорокатысячное войско через горы Тайхан. Путь его лежал через враждебное царство Чжао, где у выхода из горного ущелья расположилась лагерем двухсоттысячная чжаоская армия. Хань Синь как ни в чем не бывало провел своих воинов через горный проход и остановился, лишь приблизившись вплотную к лагерю чжаосцев. Тогда он направил две тысячи всадников к лагерю, велев им занять лагерь, как только войско Чжао выйдет сражаться с основными силами Хань Синя. Затем он вывел вперед свой авангард, насчитывавший десять тысяч человек, и поставил воинов так, что за их спиной оказалась река. Увидев этот маневр, чжаоские военачальники только рассмеялись, ибо выбрать позицию таким образом, что воинам было некуда отступать, считалось грубым промахом.

Уверенные в своей победе, чжаосцы ринулись вперед, забыв об осторожности. Между тем при приближении армии Чжао передовые ряды авангарда Хань Синя расступились, и значительная часть чжаосцев оказалась почти в полном окружении. Завязалась жестокая битва, в которой воины Хань Синя, прижатые к реке, сражались с необыкновенной храбростью, тогда как чжаоские военачальники не могли воспользоваться численным перевесом своих воинов. Тем временем две тысячи всадников Хань Синя, сидевшие в засаде, заняли чжаоский лагерь и выставили на его стенах пурпурные знамена Лю Бана. В скором времени командующий армией Чжао приказал своим войскам отойти к лагерю, чтобы перестроиться. Когда чжаосцы увидели на стенах лагеря знамена Лю Бана, их охватила паника, и они бросились врассыпную. Так Хань Синю удалось разгромить армию Чжао и даже взять в плен чжаоского царя.

Из книги «Сунь-цзы»:

«Бросай своих солдат в такое место, откуда нет выхода, и тогда они умрут, но не побегут. Если же они будут готовы идти на смерть, как же не добиться победы? И воины, и прочие люди в таком положении напрягают все силы. Когда солдаты подвергаются смертельной опасности, они ничего не боятся; когда у них нет выхода, они держатся крепко; когда они заходят в глубь неприятельской земли, их ничто не удерживает; когда ничего поделать нельзя, они дерутся» (перевод Н. И. Конрада)

«Ведя войско, нужно ставить его в такие условия, как если бы, взобравшись на высоту, убрали лестницы… Собрав всю армию, нужно бросить ее в опасность: вот мудрость полководца».